Театр одного убийцы

– Это майор Свиридов из главка, – не успокоилась девушка. – Он говорит, что дело не терпит отлагательства.

– Майор Свиридов? – прокурор попытался вспомнить, где и когда слышал это имя.

Вроде бы фамилия майора фигурировала в каком-то деле совершенно недавно. Он уже решил потребовать от секретарши объяснений, но в это время вспомнил, что Свиридов – это тот самый человек, который вчера начал вести скандальное дело по убийству Левицкого, а сегодня был отстранен от него за разглашение тайны следствия.

– Что ему нужно? – удивленно поинтересовался прокурор у секретарши.

– Товарищ майор утверждает, что имеет на руках доказательства нарушения генерал-лейтенантом Орловым процессуального следственного законодательства, – оттарабанила девушка.

– Интересно, – хмыкнул прокурор и секунду помедлил. – Ладно. Пусть войдет.

Прокурор Рокотов никогда не испытывал теплых чувств к начальнику главка генерал-лейтенанту Орлову. И причиной этому был Гуров. Прокурору уже поперек глотки стояли все выходки сыщика, и он давно мечтал привлечь его к ответственности по многочисленным фактам должностных преступлений. Но Орлов, используя все свои связи и влияние, всегда успевал уберечь своего любимчика от ответственности. А затем сыщик раскрывал очередное преступление, и осуждать победителя ни у кого не поднималась рука.

Собственно говоря, Рокотов никогда не утверждал, что Гуров – плохой сыщик. Он считал, что полковник достаточно профессионален, чтобы выполнять свои обязанности. Но прокурор был человеком трусоватым и не хотел, чтобы в один прекрасный момент его сняли с должности из-за того, что он проморгал очередную выходку Гурова. И, не желая всю жизнь трепать себе нервы подобными страхами, Рокотов хотел положить конец постоянным нарушениям бодливого сыскаря. А пока за ним стоит Орлов, это представлялось прокурору маловероятным.

С майором, вошедшим в кабинет, Рокотов раньше не был знаком. Но Свиридов с первого взгляда производил приятное впечатление. Подтянутый, хорошо выбритый, облаченный в форму, майор смотрелся, как персонаж какого-нибудь рекламного плаката начала восьмидесятых годов типа «Вступайте в ряды милиции!».

– Присаживайтесь, – предложил ему Рокотов и указал на стул напротив себя. – В чем проблема?

– Я вел дело об убийстве художественного руководителя театра… – начал было Свиридов, но прокурор перебил его.

– Я знаю. – Он махнул рукой. – Ближе к делу, майор.

– Слушаюсь. – Свиридов помолчал, собираясь с мыслями. – Генерал-лейтенант Орлов допустил серьезное нарушение в ходе расследования упомянутого мною дела. Разрешите доложить?

– Чуть позже, – усмехнулся Рокотов. – Сначала объясните, почему вы решили рассказать об этом мне, а не обратились в отдел внутренних расследований?

– Действия генерал-лейтенанта могут дать убийце возможность уйти от ответственности. И я, как офицер милиции, не могу допустить этого, – сухо ответил майор. – Это во-первых. А во-вторых, отдел служебных расследований никак не сможет оказать влияние на нынешний ход следствия. Добиться ареста подозреваемой можете только вы.

– Подозреваемой? Вот как? – усмехнулся Рокотов. – Значит, вы утверждаете, что госпожа Строева виновна в совершении убийства?

– Это может определить только суд, – ответил Свиридов. – Я могу лишь перечислить доказательства ее вины и объяснить, почему считаю действия генерал-лейтенанта Орлова неправомочными.

– Ну что же, попробуйте. – Прокурор откинулся на спинку кресла. – Слушаю вас, майор!

Свиридов прокашлялся, будто находился на трибуне, и начал свой рассказ. Он доложил прокурору об отпечатках пальцев Марии, найденных на пистолете, рассказал о показаниях свидетелей и ее угрозах в адрес убитого. В его варианте изложения эти факты выглядели зловещими и более чем убедительными. А когда майор поведал о краже пистолета из кабинета Воронцова и найденном на ящике стола отпечатке пальца Строевой, Рокотов прервал его.

– Вы уверены в том, что говорите? – спросил он и, услышав утвердительный ответ, пробормотал: – Странно, в прокуратуру об этом ничего не сообщили.

– Это не странность, Тимофей Игоревич, а сознательное сокрытие фактов, – усмехнулся Свиридов. – Просто одна лишь деталь из целой цепи нарушений, совершенных генерал-лейтенантом Орловым.

– А каковы остальные? – Рокотов вскинул бровь.

Свиридов пожал плечами и начал свое перечисление с событий вчерашнего вечера. Он рассказал прокурору о том, как сначала Орлов позволил Гурову присутствовать при допросах свидетелей, а затем отпустил переговорить с подозреваемой. Это уже само по себе было серьезным нарушением процессуальных норм, но майор на нем не остановился.

Дальше он перечислил еще минимум три нарушения генерала. Мало того что Орлов не дал провести перекрестный допрос подозреваемой и позволил Строевой уехать домой, так он еще и утром не вызвал ее в милицию и нашел повод, чтобы отстранить майора, требующего ареста актрисы, от проводимого им расследования.

– Наверное, именно этот факт и заставил вас обратиться ко мне? – не без иронии поинтересовался Рокотов, хотя в душе ликовал.