Театр одного убийцы

Бродкин решил проверить это и нашел в «малине» кореша Чумы. Проиграв ему для создания хорошего настроения двести рублей в «треньку», Амбар сказал, что слышал, будто Чума набирает группу, чтобы «бомбить» старушек. И, дескать, он, Бродкин, хочет к нему присоединиться.

– Дурак, – констатировал сыщик, едва услышав такие откровения. – У тебя же профиль другой. Да все блатные знают, что ты никогда на «мокрое» не пойдешь!

– Да я и сам знаю, что дурак. Но мне деньги нужны позарез, да и вам хотел помочь, – шмыгнул носом в трубку Бродкин. – А вот сегодня пришлось из квартиры через черный ход удирать. И то хорошо, что я Чуму с братками в окно случайно увидел. А то бы уже белые тапочки примерял!

– Значит, говоришь, «Гранит» сам оба убийства организовал? – вновь перебил осведомителя сыщик. – Что ж, полезная информация, но пока она мне ни к чему. У меня сейчас других дел по горло…

– Да я знаю! – завопил Амбар, решив, что Гуров собирается лишить его гонорара. – Но у меня информация и относительно театра есть!

– Ну-ка, выкладывай! – приказал сыщик.

– Лев Иванович, а вы мне гонорарчик повысьте. Да и от Чумы спрятаться не помешает! – потребовал Бродкин и, поняв, что не в его теперешнем положении можно выставлять условия, торопливо добавил: – Начальство «Гранита» с директорами театра переговоры вело. О чем, я не знаю, но думаю, ничего хорошего в них не было, если и Чума в этих переговорах участвовал. Просто я слышал, что у «Гранита» какое-то крупное дело с театром может выгореть!

– Вот попали, на ровном месте и мордой об асфальт, – пробормотал Гуров. – В общем, так, Костя. Мне тобой заниматься некогда. Раз уж ты засветился, то дуй в главк и найди там капитана Веселова. Он тебя пока куда-нибудь спрячет, а потом придумаем, как быть дальше.

Отключив связь с Бродкиным, сыщик позвонил Веселову. Он застал Александра в его кабинете и попросил немедленно вызвать из «трюма» Воронцова и узнать у него, каким именно образом револьвер после генеральной репетиции попал к нему в сейф. Капитан обещал позвонить через пару минут. А Гуров, не дожидаясь его, помчался по лестнице наверх, в кабинет Воронцова.

Приемная оказалась запертой, и секретарши, которая совсем недавно сказала сыщику об отъезде Бельцева, на месте не оказалось. Гуров бросился искать ее и нашел в театральном буфете покупающей себе пирожные. Сыщик заставил девушку почти бегом вернуться в приемную и открыть ему кабинет директора. А едва Гуров ступил через порог, как ему позвонил Веселов.

– Лев Иванович, все в порядке, – проговорил капитан, довольный проделанной работой. – Револьвер Воронцову принес Бельцев. Директор точно не помнит, но зам вполне мог и сам положить его в сейф.

– Спасибо, Саша. Жди, я позвоню, – пробормотал сыщик задумчиво и отключил связь.

Подойдя к письменному столу директора, Гуров рывком распахнул ящик стола. Несколько секунд он копался в бумагах, разыскивая нужные ему документы, а когда нашел, быстро пробежал глазами по строчкам.

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, господа, – проговорил он себе под нос и, спрятав нужные документы в карман, торопливо вышел из кабинета.

* * *

Крячко сидел в кафе «Сказка» на Таганской и бездумно смотрел в окно на насквозь промокшую от затяжного дождя улицу. Дождя уже не было, но небо над Москвой было серым и низким от затянувших его туч. Под стать было и настроение у Станислава.

Он слегка пригубил почти остывший кофе и, даже не притронувшись к румяным булочкам, посмотрел на исписанный листок бумаги, что лежал прямо перед ним на столе. Он был испещрен многочисленными адресами и фамилиями, переплетенными между собой в какую-то замысловатую схему. Любому стороннему наблюдателю этот чертеж показался бы совершенной абракадаброй. То же самое казалось и Станиславу.

Еще вчера вечером, взявшись проверять троих проживавших в Москве зэков, осужденных когда-то после блестящей работы Гурова, он в первую очередь взялся выяснить круг их знакомых и друзей, надеясь найти какие-то связи с театром. Поначалу информации было мало. Но затем, едва Крячко принялся раскатывать по столице на своем видавшем виды «Мерседесе», список этих людей настолько раздулся, что это уже не лезло ни в какие ворота.

У одного из подозреваемых только бывших жен оказалось четыре! Причем и с ними со всеми, и с их родственниками он поддерживал дружеские отношения. И Крячко вскоре потерялся в длинном списке имен.

Тогда Станислав решил действовать напролом. То есть просто поехать и побеседовать с бывшими «подопечными» Гурова, которые были сейчас на свободе. Но и тут Крячко ждало разочарование. Направившись по первому же адресу, он не застал хозяина дома. Зато узнал от соседей, что нужный ему человек уже около месяца гостит где-то на Тамбовщине у родственников.

Следующий «подопечный» оказался человеком довольно общительным и, судя по его словам, зла на Гурова не державшим. На вопросы Станислава он отвечал вполне охотно, прогоняя из комнаты, где они беседовали, поочередно каждого из четверых своих малолетних детей.