Театр Молоха

Христиане сбились в кучку и в ужасе смотрели на створки ворот.

Наконец ворота распахнулись, и на арену выбежали звери.

Вперед тяжелой поступью вышел огромный лев с косматой черной гривой, за ним следовали два леопарда, гирканский тигр и черная пантера с желтыми глазами, горевшими голодным блеском. Зверей несколько дней не кормили, чтобы они стали еще более свирепыми и кровожадными.

Один из леопардов поравнялся со львом. Царь зверей угрожающе зарычал на него, замахнулся тяжелой лапой. Леопард отступил, прижимая уши к голове, стелясь брюхом к самой земле, как огромная кошка. Лев двинулся к перепуганным христианам, с интересом оглядел их и приоткрыл огромную пасть.

Христиане переглянулись, взялись за руки и забормотали слова молитвы.

Звери медленно надвигались на них, рыча и скалясь. Лев, как и подобает царю зверей, шел впереди. Наконец он остановился в двух шагах от людей и издал грозный рев.

Вдруг из толпы христиан вышел тощий старик в нелепом позолоченном колпаке, с безумно горящими глазами. Встав перед кучкой единоверцев, он запрокинул голову, вздернув к небу бороду, и воскликнул высоким, срывающимся голосом:

– Именем Бога Живого заклинаю тебя, лютый зверь, – отступись, не покушайся на жизнь людей божьих! Именем Творца, создавшего тебя, как и все живое, заклинаю тебя!

Лев удивленно уставился на смельчака, захлопнул огромную пасть и попятился.

По трибунам цирка пробежал удивленный, недовольный ропот.

Старик-христианин сбросил нелепый колпак. Он стоял прямо перед львом и выглядел теперь не менее грозно и внушительно, нежели этот огромный хищник. Глаза его пылали, лицо покрыла смертельная бледность. Прочие христиане сомкнулись за спиной предводителя, голоса их возвысились и слились, единым дыханием повторяя слова молитвы.

Внезапно лев опустил голову, словно склонившись перед старым христианином, опустился на песок и вытянул перед собой тяжелые лапы. Его желтые глаза прикрыли тяжелые веки. По обеим сторонам ото льва улеглись на песок леопарды, тигр беспокойно зарычал и отступил к воротам.

Предводитель христиан гордо оглядел затихшие трибуны и громко, уверенно проговорил:

– Как эти дикие звери склонились перед лицом истинной веры, так скоро склонится перед нею весь мир! Как этот лев смирил передо мной свой свирепый нрав, так и владыки мира сего смирят перед истинной верой свою гордыню!

По трибунам вновь пробежал недовольный ропот, как ветер пробегает по траве.