Театр Абсурда

— Что уж тут скрывать… Таракан, милейший Олег, всего лишь прусак! Маленький такой, усатенький… Корсар тесных щелей. Ну, тут Душа уже могла подумать даже о зачатках будущего интеллекта. Правда, меня однажды прихлопнули чем-то тяжёлым, но трагическая гибель, как правило, идёт в зачёт, и мою индивидуальную суть занесло уже в мышь… Лично я считаю это своей самой большой неудачей в карьере. Утомительная, скажу вам, доля. Инстинкты тела на этом уровне пока сильнее развивающегося разума души, а мыши, как вы знаете, народ весьма запасливый. Потрудился, в общем… Зато потом в курице отвёл душу!

— А яйца нести?..

— Да ну… — Борис сморщил нос. — Одно в день — разве это такой большой труд? Да я, собственно, много и не нанёс… Уволок меня, в конце концов, коршун, стервец! Больше всего жалею о петухе — тот был ко мне явно не равнодушен…

— Зато внеочередное повышение!

— Я бы не сказал… Попал я в бродячую кошку и оттрубил по помойкам и свалкам весь положенный ей природой срок. Вспоминать не хочется! Знаете, если бы человек жил двести лет, то склероз был бы для него величайшим благом…

— А что было потом? — у Бориса было такое несчастное лицо, что Сушков уклонился от шутливых комментариев. Игра игрой, но когда партнёр чуть перебарщивает, лучше чуть не добирать. Артистичные личности — народ обидчивый.

— А потом — суп с котом! — сказал Борис, улыбаясь. — Наблюдайте в упор! С «потом» вы имеете сейчас немалую честь! Не могу сказать, что это вознаграждение за прошлые трудности, но после помоек — весьма значительный подъём по иерархической лестнице.

— Быстро же вы…

— Не спорю, весьма торопливо, — согласился Борис. — Можно даже сказать, — экстерном. Все основные сложности оставлены на последний этап жизни — стадию Человек Разумный. Тварь за свои поступки почти не отвечает, а человек несёт всю, так сказать, полноту и худобу. И как он проведёт свою жизнь, так ему потом и воздастся. Или туда, — Борис ткнул пальцем в сторону неба за окном, — или…

— Или? — Сушкову было уже интересно.

— Да бог его знает! Всё зависит от конкретной ситуации. Либо — обратно в кошку, либо в собаку, либо в корову, либо ещё куда… Созвучно и соответственно юдоли. Штрафбат, так сказать, для искупления вины. Но что пьяницы попадают в свиней — это я знаю точно!

— То-то то там, то здесь иногда появляются слишком умные поросята или складно говорящие собаки! Отрыгивается, значит, иногда прошлое неудачное бытие…

— Вот-вот! — поддакнул Борис. — Кора головного мозга при реверсе, по-видимому, очищается, но иногда кое-что остаётся, и тогда новое состояние Души местами разбавляется крохами прошлого. А вообще, не так уж трудно угадать, кем человек был в своей предыдущей жизни. По повадкам, по привычкам. Если храпит по ночам — собакой, если лунатик — кошкой, если летает во сне — птицей.

— А кем, по вашему мнению, был в предыдущей жизни я? — деликатно поинтересовался Сушков.

Борис окинул его проницательным взглядом.

— К концу нашего совместного путешествия я непременно отвечу вам на ваш вопрос. Необходимы детали, мелочи, которые в первые моменты не заметны.

Он вдруг дёрнул головой, скрючился; его правая нога резко взметнулась вверх и задёргалась, скребя пальцами в носке воздух в десятке сантиметров от уха, до которого она чуть-чуть не дотянулась…

Борис мгновенно опомнился, сел более-менее пристойно, и почесал за ухом уже рукой.

— Извините… — сказал он виновато. — Трудно отвыкать от укоренившихся привычек…

— Да ничего, ничего… — успокоил его Сушков. — Я всё понимаю… Жаль, конечно, что так и не услышу от вас ничего о своём давнем прошлом. Моя станция через пять минут, и мне пора идти к выходу.

— Очень сожалею… — тоже искренне огорчился Борис, вскакивая. — Было бы весьма любопытно вас прозондировать.

Сушков встал и протянул на прощание руку.

— Рад был познакомиться и послушать…

Он вдруг сделал странные вихляющие движения тазом, быстро оглянулся, вспомнил, что хвоста у него давно уже нет, и смутился.

— Извините… — сказал он, быстро краснея. — Привычка… Вторая натура…

Судьба редко — слишком умна, но ещё реже она — полная дура…

ДОПИНГ

(Театр Абсурда-6)

Если это и не верно, то всё же хорошо придумано.

Итальянская пословица

Рассказ был написан за два часа 21 августа 1991 года по мотивам событий трёх известных дней. Это была творческая почти истерика смеха от лицезрения Театра Политического Абсурда. В конце рассказа попытался спрогнозировать последствия всего этого, и почти не ошибся…

РУКОВОДИТЕЛЬ бросил на пульт пачку уже прочитанных им от корки до корки свежих местных газет и тяжко вздохнул.