Читаем Театр полностью

'Do you believe I love you?'- Ты веришь, что я тебя люблю?
' In your way.'- Да. По-своему.
Julia's face was suddenly discomposed.На лице Джулии внезапно отразилось волнение.
'If you only knew the agony I suffered when you were ill!- Если бы ты только знал, как я страдала, когда ты болел.
I don't know what I should have done if you'd died!'Не представляю, что бы со мной было, если бы ты умер.
'You would have given a beautiful performance of a bereaved mother at the bier of her only child.'- Ты продемонстрировала бы великолепное исполнение роли осиротевшей матери у гроба своего единственного сына.
'Not nearly such a good performance as if I'd had the opportunity of rehearsing it a few times,' Julia answered tartly.- Ну, для великолепного исполнения мне нужно хоть несколько репетиций, - отпарировала она.
'You see, what you don't understand is that acting isn't nature; it's art, and art is something you create.- Ты не понимаешь одного: актерская игра не жизнь, это искусство, искусство же - то, что ты сам творишь.
Real grief is ugly; the business of the actor is to represent it not only with truth but with beauty.Настоящее горе уродливо; задача актера представить его не только правдиво, но и красиво.
If I were really dying as I've died in half a dozen plays, d'you think I'd care whether my gestures were graceful and my faltering words distinct enough to carry to the last row of the gallery?Если бы я действительно умирала, как умираю в полдюжине пьес, думаешь, меня заботило бы, достаточно ли изящны мои жесты и слышны ли мои бессвязные слова в последнем ряду галерки?
If it's a sham it's no more a sham than a sonata of Beethoven's, and I'm no more of a sham than the pianist who plays it.Коль это подделка, то не больше, чем соната Бетховена, и я такой же шарлатан, как пианист, который играет ее.
It's cruel to say that I'm not fond of you.Жестоко говорить, что я тебя не люблю.
I'm devoted to you.Я привязана к тебе.
You've been the only thing in my life.'Тебя одного я только и любила в жизни.
'No. You were fond of me when I was a kid and you could have me photographed with you.- Нет, ты была привязана ко мне, когда я был малышом и ты могла со мной фотографироваться.
It made a lovely picture and it was fine publicity.Получался прелестный снимок, который служил превосходной рекламой.
But since then you haven't bothered much about me.Но с тех пор ты не очень много обо мне беспокоилась.
I've bored you rather than otherwise.Я, скорее, был для тебя обузой.
You were always glad to see me, but you were thankful that I went my own way and didn't want to take up your time.Ты всегда была рада видеть меня, но тебя вполне устраивало, что я могу сам себя занять и тебе не надо тратить на меня время.
I don't blame you; you hadn't got time in your life for anyone but yourself.'Я тебя не виню: у тебя никогда не было времени ни на кого, кроме самой себя.
Julia was beginning to grow a trifle impatient.Джулия начала терять терпение.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки