Теарнская партия

– Нет уж, новобранец Карвен! Никаких больше нарядов! – взрывается сержант. – Чтоб я опять пришел и увидел, что наряд за тебя отрабатывает его высочество?! Молчишь?!

– Молчу, господин сержант.

– Вот и молчи! И так же молча – на плац! Три часа строевой подготовки! А его высочество пусть драит котлы у себя во дворце, если ему больше заняться нечем, ясно?!

– Так точно, господин сержант!

– И посмей только передать ему эти мои слова!

– Так точно, господин сержант!

– Что?!!

– Никак нет, господин сержант! Простите, господин сержант, оговорился.

– Я тебе покажу – оговорился! Марш на плац, мерзавец! И кстати…

– Да, господин сержант?

– Если ты хоть где-то… хоть когда-то… хоть наяву, хоть в страшном сне обмолвишься… хоть живым, хоть мертвым, что его высочество вместо тебя котлы драил… я с тебя шкуру клочьями спущу, и это не шутка. Уяснил?

– Так точно, господин сержант!

– Тогда марш на плац!

– Слушаюсь, господин сержант!

***

Тяжкие раздумья одолевали сержанта Йанора. Он налил себе очередную кружку пива и подпер рукой щеку. С одной стороны, нужно этому сопляку Карвену за его предупреждение насчет шпаги выпивку поставить, а с другой… – бурчал он, глядя, как медленно оседает пена.

Сержант Йанор терпеть не мог любимчиков. А Карвен – типичный любимчик. Да еще и наглый какой! Самого принца вынудил котлы драить. Нет, сержант, конечно, никому и никогда не расскажет об увиденном. II Карвену не позволит. Пусть только попробует хоть пикнуть об этом! Узнает, что такое настоящий сержантский гнев.

Но этот поганец малолетний и без того слишком много о себе понимает, а если сержант его в кабак позовет… как бы он и вовсе не возгордился. Или, хуже того, решил, что сержант его высоких связей испугался и теперь подлизывается. С него станется!

С другой стороны, не позвать тоже нельзя – черная неблагодарность выходит. А неблагодарным сержант Йанор никогда не был и не собирался. Кто знает, может, Карвен ему жизнь спас? Вот доверился бы он этой дорогой изящной побрякушке, которую ему вместо шпаги продали, а она бы его и подвела. И что тогда? Хорошо еще, если на дуэли. Был сержант-инструктор – и нет его. Жаль, конечно, да что поделаешь? Другой на его место сыщется. А если, сохрани боги, мятеж или еще что? Когда от твоей шпаги не только твоя жизнь зависит? А ведь гвардия не абы что, гвардии в случае чего дворец охранять приходится. И если подумать, то до таких страшных вещей додумываешься, что лучше бы и вовсе не думать.

Но не думать сержант Йанор не мог.

Перед его внутренним взором проносились видения одно страшней другого, и самым страшным из них было то, где он закрывает собой короля от обезумевшей толпы заговорщиков, взмахивает шпагой, и та ломается в его руках, оставив его безоружным против десятка вооруженных противников. Чей-то чужой клинок находит его грудь, он падает, гаснущим взором успевая заметить, как озверевшая стая смыкается вокруг одинокого короля.

Впервые ему это увиделось, когда он вместе с кузнецом явился к уважаемому торговцу Флеммину. Как он тогда удержался и не оторвал дрожащему купцу голову, это одним богам ведомо. Гнев его обуял такой, что… Помнилось лишь, как хрустнула переломившаяся в его руках хваленая шпага. А потом торговец, мелко трясясь, сыпал извинениями и оправданиями вперемежку с деньгами и обещаниями, а сержант все рычал: «Смотри мне, паскуда, если узнаю, что ты хоть одному гвардейцу или любому солдату продал такую же дрянь…»

Угрозы, коими сержант осыпал уважаемого Флеммина, вспоминать было неловко. Они были нецензурными, подробными и фантастическими. К тому же тогда он с трудом удержался, чтобы от угроз не перейти к их немедленному воплощению. Когда все закончилось и перепуганный торговец уполз в глубь собственной лавки отходить от пережитого ужаса, сержант вышел, грохоча сапогами, подождал своего спутника и с силой хлопнул дверью.

– Да, – задумчиво сказал кузнец, получая небольшое вознаграждение за оказанную помощь. – Понимаю, почему солдаты сержантов боятся. Нелегкая у вас работа, господин сержант…

Выбирать новую шпагу сержант отправился вместе с Карвеном. Туда, где покупал оружие раньше. В лавке Кориса юноша указал на простенькую солдатскую шпагу, без особых изысков и не слишком удобную, заявив: «Вот эта не сломается, даже если с моей столкнется. На совесть сделано». Потратиться на новое оружие пришлось куда меньше, чем на старое. Оставшиеся деньги сержант решил отложить – глядишь, когда-нибудь наберется достаточно, чтобы обзавестись чем-то и впрямь стоящим. Тем более что под рукой теперь есть такой опытный советчик.