Те же и Скунс – 2

Теперь-то Михаил Матвеевич знал, что укушенному не поздно было помочь. Но тогда он просто держался мёртвой хваткой за руль и гнал машину по ночным заснеженным улицам, дурея от страха и не особенно понимая куда, а Виталик, вызвавшийся «решить вопрос», что есть сил прижимал бьющееся тело к сиденью и во всё горло орал: «Налево!.. …твою мать, направо!..», но Михаил реагировал на команды хорошо если через раз: таращился в зеркало заднего вида, где то и дело возникала искажённая, почерневшая маска, уже, кажется, неспособная принадлежать человеку…

В тот момент будущий финансист думать не думал ни о каких милицейских патрулях и группах захвата, которые, между прочим, ездят морозными ночами по городу и даже, бывает, заглядывают в самые глухие проулки. Дуракам счастье – как они долетели до купчинских новостроек и случайно не столкнулись с ментами, знал только Бог. Или, может, не Бог, а его исторический оппонент. Как бы то ни было – долетели. И вытряхнули своего «пассажира» на изрытом тяжёлой техникой пустыре.

Михаилу казалось, что он никогда не выдерет руку из мокрой, липкой, чем-то ужасным пахнущей пятерни…

А потом они с Виталиком ждали, пока в отдалении на искрящемся под луной снегу перестанет шевелиться тёмное, бесформенное, большое. Ждали нескончаемо долго. И всё это время Михаил безостановочно оттирал правую руку тряпкой со сцеженным из бака бензином…

Михаил Матвеевич погасил в ванной свет и направился обратно в оранжерею, за свой рабочий стол – включать компьютер, навёрстывать время, потраченное на общение с журналистом. Ибо время у него было, безо всякого преувеличения, деньги. Однако не дошёл. Остановился на полпути, поправил очки, вновь поднёс к лицу правую руку, принюхался, тщательно осмотрел…

Торопливо вернулся в ванную и опять открыл горячую воду.

На автобусной остановке висела жёлтая табличка с расписанием, но Благой даже не стал к ней присматриваться. Ему ли было не знать, какое отношение к реальности имели все эти «тринадцать сорок семь» и «четырнадцать ноль девять». Борис Дмитриевич решил для очистки совести помёрзнуть на остановке десяток минут, потом начинать «голосовать»… Но в это время из-под горки, скрипя и вздыхая, выплыл автобус.

– До метро довезёт?.. – крикнул Благой в открывшуюся дверь. Получил утвердительный ответ – до «Озерков», – заскочил внутрь и устроился у окна. Благо пассажиров было немного.

Автобус производства бывшей братской страны не блистал молодостью и явно знавал лучшие дни, но в нём оказалось на удивление тепло. К середине путешествия Борис Дмитриевич даже опустил воротник, и обида на миллионера, не предоставившего ему «Мерседес», стала понемногу рассасываться. Подумаешь, не подвёз. У него там, в конце концов, не такси…

Благой смотрел в окно на сугробы, радуясь про себя, что в Озерках автобус подходит к самой станции метро, и неторопливо раздумывал, под каким же соусом всё-таки подавать «непостижимого змея». Почему-то вспомнилось, как после крушения пресловутого ваучерного фонда Микешко показывали по телевизору. В интерьере его тогдашнего городского жилья. Квартира была просторная, но «пирамидостроитель» с супругой (очень красивой молодой дамой, явно вышедшей за толстого невзрачного коротышку по страстной любви) ютились в одной крохотной комнатке. Всю остальную площадь занимали террариумы и охрана.