Те же и Скунс – 2

Дашу вроде бы действительно звали именно так, но ответить не было сил. Она замученно сжалась в комок и опять поплыла в никуда сквозь багровые облака, унеся с собой смутное удивление: почему он произнёс это имя?.. И почему голос, на который она в конце концов поползла, с самого начала показался странно знакомым?.. Она уже ничего не слышала и не чувствовала прикосновений руки, гладившей её щёку и волосы. Впрочем, узнать Никиту Новикова было теперь, пожалуй, ещё труднее, чем её саму. Когда-то крепкий и плотный, он страшно осунулся и исхудал, так что тельняшка и старые джинсы, в которых он две недели назад вышел с мусорным ведёрком во двор, теперь висели мешком, в светлых волосах завелись белые нити, а зубов во рту осталась хорошо если половина. Все эти дни и ночи Никите смертельно хотелось добраться до своих мучителей и хоть кого-нибудь из них задушить, а теперь, если только возможно, хотелось того же самого ещё вдвое сильней, но он был беспомощен. Он даже не мог пустить в ход правую руку. Он почти не чувствовал её – от сломанного локтя до запястья, прихваченного наручниками к какой-то трубе.

Проверка на прочность

Ранняя электричка, заполненная невыспавшимися пассажирами, наконец-то одолела городские хитросплетения и замерла у вокзальной платформы. Люди устремились из вагонов, толкаясь и переругиваясь друг с другом. Большинство лиц в толпе были русскими, только из одного вагона вывалился целый табор галдящих цыганок (сплошь беременных либо с детьми на руках), а из самой последней двери, отстав от других пассажиров, вышел подросток-негр. Он был одет в затасканную куртку, из которой к тому же явно успел вырасти. Джинсы, давным-давно купленные в секонд-хэнде, тоже были ему коротковаты, но зато широки. Но он бросался в глаза не этим – мало ли у нас неухоженных пацанов! Человек с намётанным взглядом скорее обратил бы внимание на заторможенный, как у сомнамбулы, ритм движений чернокожего допризывника. Этот ритм не соответствовал ритму толпы на платформе, подросток торчал из неё, словно тонкий ствол дерева посреди реки, и толпа, как река, обтекала его. Подросток прошёл через зал ожидания и вышел на улицу, не вызвав ничьих подозрений.

Если человека с кавказской внешностью, будь то хоть сам воскресший академик Мамардашвили, стражи порядка готовы останавливать на каждом углу, то африканцам, по крайней мере в Петербурге, их служебное рвение пока не грозит. В результате ни одна живая душа не обратила внимания даже на то, что парнишка время от времени запускал руку под куртку и ощупывал нечто, гревшееся у тела. А между тем за пазухой у него ждал своего часа здоровенный эсэсовский тесак, подобранный недалеко от посёлка, на местах прежних боёв.

Пацан долго стоял на площади перед вокзалом. Он смотрел на гаишника, который время от времени останавливал проезжавшие иномарки, и словно примеривался к чему-то. Потом побрёл дальше по улицам…

С компанией Пениса он столкнулся нечаянно, когда миновало, не только утро, но и день, и наступили сумерки. Он вообще-то приехал в Питер не для того, чтобы заботиться о продолжении своей жизни, но желудку этого не объяснишь. Засмотревшись на едоков шавермы у ларька – есть-то хотелось зверски, а денег не было даже на обратный билет, – он наступил на ногу какому-то плюгавому парню с лицом стареющего мужика.

– Ты, пидор чёрный, по ногам, как по Невскому! – заорал Пенис.

– Да иди ты в… – негр на чистейшем русском послал его туда, куда наш народ искони посылает любого несимпатичного встречного.

– Ах ты, сука! Пасть разевать? – изумился Пенис. – Тебе тут чё, Африка? Россия тут! Понял?!!

Негр оскалил белоснежные зубы, ибо не только никогда в Африке не был, но и папеньку своего, оттуда происходившего, ни разу в жизни не сподобился видеть. Тем не менее он сдержался, напомнив себе, что разборки с местной шпаной в его планы опять-таки не входили. Он легко отпихнул Пениса и зашагал прочь от ларьков. Секунду Пенис смотрел ему вслед, потом за спиной дружно заржала вся остальная компания – Гном, Кармен, Фарадей. И, наконец, басом фыркнул Плечо:

– Ну что, блин? Так я и знал – рановато вам в настоящее дело…

Ничего не сказал только Олег Благой. Он и не подумал отказываться, когда его позвали «обкатать» освоенные приёмы в реальной уличной драке. Да и как отказаться! Он же понимал, что лично для него это означало ещё и проверку на прочность. Нет, он был ужасно польщён и со вчерашнего вечера ходил именинником. Но вот добрались до дела… и что-то заворотило у него с души от подобной проверки. Даже обрадовался, когда затевать ссору выпало не ему…

…Если негр думал, что так просто уйдёт, то он весьма даже ошибался. Всего через несколько кварталов, на глухой боковой улице, его догнали всей стаей и окружили под единственным фонарём. Улица проходила вдоль заводского забора, и к вечеру здесь не бывало прохожих. Плечо остановился поодаль и прикурил, наблюдая за учениками.

– Ты, обезьяна черножопая, – снова выскочил Пенис. – Тебя предупреждали, чтоб не нарывался?