Те же и Скунс

Женя всё ждал, чтобы постепенно всё потускнело, начало забываться, но не тут-то было. Сколько времени прошло с тоги утра в горах, а плёнка, которую показывала ему то ли совесть то ли сам Господь Бог, не помутнела и не стёрлась. И каждое утро на восходе солнца всё так же щёлкает затвором Родион Зуев, всё так же падает старик, всё так же сам собой расстилается по земле маленький молитвенный коврик…

Женя должен был подобрать Снегирёва у метро «Ленинский проспект» ровно в девять утра. Согласно официальной версии, Алексею это была прямая ветка от дома – сплошное удобство. В действительности он прибыл на «Ниве» и поставил её в ближайшем проезде, не соблазнившись платной стоянкой. У него были кое-какие предчувствия по поводу возможного развития событий. Жизнь научила его доверять подобным предчувствиям. И, коли уж они появлялись, идти им навстречу следовало во всеоружии…

Женя по какой-то причине задерживался. Алексей надел зеркальные очки и повернулся лицом к яркому утреннему солнышку, глядя в сторону Московского проспекта. Ясное небо, что называется, «осенью дышало». После нагретого нутра «Нивы» сперва показалось холодновато, но солнце грело вовсю, и Алексей скоро расстегнул куртку.

Он заметил чистенький апельсиново-рыжий микроавтобус, как только тот вынырнул из-под железнодорожного моста и остановился перед светофором. Спустя минуту Женя подвёл «Форд-транзит» к тротуару и гостеприимно распахнул дверцу.

– Погодка-то, а? – забираясь в кабину, поздоровался Алексей. – Прямо шепчет! Ни облачка!

– К вечеру, сказали, возможен небольшой дождь, – пессимистично отозвался Крылов. – Начиная с западных районов. Извини, опоздал я маленько…

– Да брось, я тут на солнышке…

– А я только на Ленинский вывернул, гаишник жезлом машет. Он там всё время торчит. И меня на «форду», кажется, ни разу мимо не пропускал, особенно по утрам. Я его даже знаю как звать: Михаилом. То ли штрафануть хочет, то ли криминал какой-нибудь найти надежды не теряет, шут его разберёт…

Алексей подумал о том, что нюх его, похоже, не особенно обманул и дальнейшее развитие событий действительно изобилует вариантами. Однако вслух он спросил только:

– А ты что?

Женя пропустил встречный поток и мягко повернул на проспект Ветеранов:

– А я что… То в Лугу за творогом, то в «Курочку-Рябу» за яичками… Тоже, нашёл золото и наркотики… Обратно поеду, все сырки пересчитает небось…

Так-так. Оставалось выяснить, сработает ли присущая Снегирёву способность оказываться в нужном месте в нужное время. Он уютно устроился на широком сиденье, обтянутом куском красного искусственного меха, и с наслаждением прищурился сквозь лобовое стекло:

– Автомобильчик-то первый сорт у тебя! Высоко сижу, далеко гляжу… Порулить дашь?

Кажется, Женя слегка пожалел, что взял его с собой в поездку.

– С-сейчас, – сказал он. – Потише местечко найду… Такое местечко обозначилось, когда по левую руку замаячило здание в виде трилистника с плавными закруглениями. Здание было красивое, многоэтажное и впечатляющее, только с верхних этажей вовсю осыпалась розовая и синяя плитка, и это придавало строению неухоженный вид. Женя проехал немного вперёд, минуя транспортные остановки, и припарковался. Снегирёв с энтузиазмом пересел на водительское место:

– Давно я в этой части города не бывал… Не в курсе, что за хоромы?

– Больница… Медсанчасть Кировского завода. Алексей тронул микроавтобус с места и фыркнул:

– А я думал, не иначе как институт галактических проблем…

Он в своей жизни чем только не управлял, исключая разве космические «шаттлы» и атомные подводные лодки. «Фордик» сразу почувствовал уверенную руку весело заурчал дизелем и плавно набрал ход. Женя заметно поуспокоился: понял, что за рулём сидит далеко не новичок и хвататься за «лишние» рычаги никак не придётся.

– Командуй, – предписал ему Снегирёв. – Где сворачиваем?

– На следующем перекрёстке налево. Жене уже которую ночь не удавалось как следует выспаться. Мягкий, плавный ход микроавтобуса, тепло и тихая музыка из приёмника почти сразу начали его убаюкивать. Опять-таки и надёжность напарника перестала вызывать у него какие-либо опасения.

– Да ты не дёргайся, покемарь, – сказал Алексей на мосту через железную дорогу, когда слева возникли стеклянные купола аэропорта, – А то бледный, как спирохета. Смотреть срам.

Женя хотел воспротивиться, потом мысленно плюнул, откинулся на сиденье и закрыл глаза.

– In the death car…[33] – гнусаво прорицал по «Радио Роке» Игги Поп…

Алёша, жилец, не просил свою хозяйку как-то отметить день гибели Кирочки. Тётя Фира решила проявить инициативу сама. А заодно выполнить давнишнее обещание: побаловать его гефилте фиш. Самым что ни есть настоящим.