Те же и граф (СИ)

Орлов с удивлением воззрился на нее. Даже поставил чашку с чаем, не успев глотнуть.

- Ты что, Кать? Кто у тебя сына отнимает, опомнись. Ты только не мешай нам общаться, и все будет в порядке. Я думаю, можно обо всем договориться.

Он удивлялся, говорил ободряющие вещи, но каким-то чутьем Катя почувствовала, что боялась она не без причины.

- Да, конечно, - поспешно сказала она. - Будете видеться, когда захочешь, когда у тебя будет время.

Игорь кивнул. Он старательно гасил сигарету в какой-то жестяной крышечке, найденной возле раковины.

- Значит, ты не в обиде, если мы завтра не пойдем регистрироваться?

- Нет, конечно, - усмехнулась Катя.

- Да, вас, женщин, сложно понять... - задумчиво проговорил Орлов и добавил: - Неправильно все это.

- Почему неправильно? - испугалась Катя, но виду не подала.

- Неправильно передоверять детей чужим людям. Неправильно не жениться, если появились дети.

- Но ведь всякое бывает, - с надеждой смотрела на него Катя. - Ты вспомни, как получилось, что родился Петька. Ведь мы даже не любили друг друга. И отец Родион тебе сказал, что не надо идти к цели через насилие над собой и другими.

Орлов слушал молча, о чем-то сосредоточенно думая. Наконец, решился сказать:

- Вообще-то у меня тоже все как-то... Есть одна женщина...

- Та, которую мы видели в парке? - догадалась Катя.

- Ну да, - он снова замолчал.

- Ну вот, - опять вдохновилась Катя, - сам же видишь, жениться нам не нужно.

Игорь неопределенно дернул плечом.

- Да, все бестолково, не по-моему. Надо иначе. Ладно, Кать. Ты не сердись. Наверное, так, действительно будет лучше. Как мы решили. Попробуем...

Орлов встал из-за стола:

- Я посмотрю на Петьку? Да и поеду домой...

- Конечно, - ответила Катя.

Кажется, она готова была согласиться с чем угодно, только бы не идти завтра с Игорем в ЗАГС.

Орлов прошел в комнату сына, постоял над ним, любуясь сонным ребенком, тихонько поцеловал его в лоб и вышел. Сердце Кати сжало непрошенное чувство сожаления или жалости.

- Ничего не меняется, Игорь, - сказала она тихо. - Ты будешь приезжать, когда сможешь. Потом он подрастет и сам уже будет ездить к тебе.

Орлов кивнул.

- Ладно, я пошел. Ты звони, не забывай.

Катя закрыла за ним дверь и без сил прислонилась к косяку. Неужели все? Конец страхам и да здравствует новая жизнь? Почему-то не было облегчения и чувства освобождения. Может, подавленный вид всегда бодрого Орлова на нее так подействовал? Все же хорошо!

Ей захотелось услышать Юрин голос. Катя прошла в гостиную, забралась на диван, набрала номер телефона Татаринцева. Когда он отозвался, спросила:

- Ты можешь сейчас ко мне приехать?

- Прямо сейчас? - удивился Юра.

- Да.

- Приеду, - просто сказал он.

Вот теперь она почувствовала, как огромный камень свалился с сердца и в душе воцарился покой.

Глава 14

На телевидении

Маша Колосова спешила навстречу с редактором телеканала Арт-ТВ Оксаной Миллер, с которой договорились на одиннадцать утра. Офис канала находился в центре, на Китай-городе. Выйдя из метро, Маша немного поплутала, но скоро наткнулась на нужное здание. Таблички у подъезда гласили, что здесь базируется телеканал Арт-ТВ, а также еще несколько фирм и кампаний. Поднявшись в лифте на третий этаж, Колосова оказалась в просторном холле. Это была приемная телеканала. За стойкой сидела миловидная девушка-секретарь, к ней и обратилась искательница фортуны.

- Где я могу найти Оксану Миллер?

Девушка тотчас позвонила по внутреннему телефону:

- Оксана, к вам пришли.

Положив трубку, она приветливо обратилась к посетительнице:

- Присядьте, пожалуйста, Оксана сейчас выйдет к вам.

Маша покорно села и принялась ждать. А ей никак нельзя было оставаться в бездействии. Как бы она не запрещала себе думать об Орлове, потому что воспоминание о нем причиняло чудовищную боль, все равно опять и опять мысленно возвращалась к той удивительной, фантастической, пронзительной, незабываемой ночи. Это все что у нее было во всей ее довольно уже долгой жизни...

А ведь он тогда почти ушел, вернее, убежал. Если бы не этот взгляд, брошенный от дверей, и Машина фраза: "Не уходи так!" вряд ли что-нибудь произошло. Игорь не выдержал. Потом он скажет:

- У тебя были такие перевернутые глаза!

Он не смог уйти так.

Раздирая еще не затянувшуюся кровоточащую душевную рану, Маша вспоминала, как он медленно шел к ней от двери, как они самозабвенно целовались, а потом он схватил ее как волк овцу (где-то это сравнение уже было), забыв о синяках и ранах, и потащил в глубь квартиры, на кровать. Маша была безвольна, не имея сил сопротивляться, хотя знала, что нельзя, нельзя было поддаваться соблазну! Он женится, у него невеста... Кажется, она плакала.

Однако все дальнейшее вытеснило сомнения. Волна нежности накрыла Машу, хотя рядом с ней закипал вулкан. Она не сопротивлялась, когда Игорь сдирал с нее одежду, не помогала ему снимать снова футболку и джинсы, да и чем вообще могла помочь она, давно забывшая, когда ее в последний раз касалась мужская рука?