Таверна трех обезьян

И с тех пор положение только ухудшается, постепенно, но непрерывно и едва ли не в геометрической прогрессии…

Эпизод пятый

В течение многих ночей я предпринимал повторные вылазки в кафе «Ла опера», пока не стал завсегдатаем за покерным столом. И с тех пор не выигрывал. В один из наихудших вечеров меня выставили почти на восемьдесят тысяч песет, сумму для меня астрономическую.

В те дни я получил компенсацию по страховому полису от фирмы, ответственной за мое увечье: миллион двести тысяч песет. Для нашей общины явилось неприятной неожиданностью то, что я не внес эту сумму в церковный фонд: это было бы естественно, учитывая принесенный обет жить в бедности. Я солгал Плевку, брату директору, сказав ему, будто предназначил деньги своей матери, дабы скрасить нищету, в которой она проживала в Пеле-ас де Абахо. Я отметил, что Плевок не купился на мое вранье. Вполне возможно, его недоверию способствовали сообщения привратника, доносчика Занозы, который пару раз заставал меня врасплох, когда я крался вон по ночам. Плевок сделал мне строгое внушение, чтобы во имя спасения моей души я не вел образ жизни, неподобающий священнику. Но этим дело тогда к кончилось.

Эпизод шестой

Я промотал сей солидный капитал в считанные месяцы. Легализация азартных игр в Испании в 1977 лишь подлила масла в огонь. Не считая покера, я теперь уделял время лотерее и спортлото, плюс ежедневные визиты в залы, где играли в бинго, и сотни монеток, опущенных в механическое нутро столь притягательных игральных автоматов.

Постыдные сексуальные игры также набирали обороты. Я мастурбировал от одного до трех раз за день, я даже похудел. Каждая мало-мальски соблазнительная ученица представала нагая в моем воображении, побуждая к мерзкому занятию, коему я предавался, где придется, испытывая постоянный панический страх, что меня поймают.

Ненавистные руки испоганили даже мое увлечение серьезным кинематографом. Однажды вечером я радостно спешил смотреть «Смерть в Венеции» Висконти — картина только недавно вышла на экраны Бильбао; при покупке входного билета правая рука вдруг выкинула перед кассиршей два пальца — знак победы, после чего билетерша автоматически дала мне место в малом зале, втором, где показывали нечестивую «Эммануэль».

С той поры руки позволяли мне посещать исключительно те кинозалы, где показывали картины, отнесенные к категории "С". Облаченный неизменно в немаркий плащ, я потреблял такие вещи, как «Безумные прихоти секса» с ненасытной Ракель Эванс, «Книга благой любви», «Пышный андалузский цветок» или «Горячая красотка Хулиета» конъюнктурщика Икино.

Для демонстрации на киносеминарах я по-прежнему выбирал качественные картины, однако, каждый раз все более мрачные и извращенные, повергавшие в замешательство даже моих учеников: я показал им уже упомянутых «Отпетых мошенников» и «Мясника» Шаброля, «Слугу» Лозея, «Отвращение» Поланского… Плевок отстранил меня от занятий и поставил на мое место безвольного брата Ульпиано, или Жирную Кляксу, который дебютировал двойной программой, попортившей зрение Сертучи Гомеса, чувствительного ученика, слишком долго созерцавшего Джулию Эндрюз: показ состоял из фильмов «Радости и печали» и'"Мэри Поппинс"… В тот день я плакал от горя.

Эпизод седьмой

В конце недели, под предлогом, будто я еду навестить мать в деревне, я улизнул в Мадрид в компании с Чумиллой и Ринконом, двумя приятелями из «Ла оперы», и распорядителем Хесусом Маринам хотелось познакомиться с казино, которое недавно открылось с большой помпой.

Проигравшись в рулетку, мы закончили в грязном баре на улице Монтера, облюбованном проститутками. Руки подцепили грудастую галисиечку, заставили меня условиться с ней о цене и вместе пойти в комнату в ближайшем пансионе, напоминавшем «Кабинет доктора Калигари».

Руки, оказывается, умели не только онанировать: они раздели бедную потаскушку со знанием дела, взгромоздили меня на ее тело, помогли пенису проникнуть в половой орган беспутной женщины и с воодушевлением совершить блуд…

Эпизод восьмой

Разврат!!! Плотское сношение!!! И, как говорится, лиха беда начало! Меня это не удивляет. Все зашло слишком далеко! Я должен что-то делать! Разорвать порочный круг и положить конец дьявольской мерзости!

Уже много месяцев я не исповедовался, ибо не смел вывалить зловонную кучу грязи перед отцом Перно, он же Пархатый, иезуитом, обязанным заботиться о душевном покое братьев в коллегии; и еще менее я был расположен признаваться в своих неправедных деяниях незнакомому священнику. Следовательно, я также не мог приобщиться святого таинства причастия. Я жил, подвергаясь вечной опасности, зловонные пасти моих несметных смертных грехов грызли меня непрерывно.

Эпизод девятый

Заключительные титры, конец. Точку возвращения я миновал, когда у меня не осталось денег, чтобы играть.

Для начала я взломал кружку для пожертвований в церкви коллегии. Брат Касимиро по прозвищу Ящерка едва не поймал меня с поличным. Скудная добыча утолила мою алчность так же, как кровь мышонка жажду Кристофера Ли в «Дракуле, князе тьмы».