Таверна трех обезьян

Огорченный и смущенный отец Грасиан вмешался и принялся разнимать драчунов с изумительной деликатностью.

— Успокойтесь, ваши высочества, Бога ради, угомонитесь, — восклицал отец Бальтасар тоненьким голоском.

Воспользовавшись суматохой, Анджелина, красивая девочка, которая в недалеком будущем станет возлюбленной папы и куртизанкой, знаменитой своим искусством в постели, встала из-за парты и незаметно скользнула к учительскому столу. Схватив наполненную до краев чернильницу, она вероломно подобралась сзади к наклонившемуся наставнику и выплеснула ему на затылок черную жидкость, которая грязными ручьями потекла за воротник сутаны. Грасиан вздрогнул от неожиданности, потрогал шею и обнаружил оскорбительный подарочек. Оценив отвлекающий маневр сестры, близнецы не теряли времени даром: Филиберто впился зубами в другую руку священника, а Конрадо, изловчившись, пнул его в голень остроносым башмаком.

Перепачканный священник от боли разразился бранью и проклятиями, перейдя на мирской испанский язык, в то время как вся троица окружила его, тыча в него пальцами и покатываясь от хохота.

Грасиан отступил к доске, схватил гибкий, но прочный ореховый прут, который служил ему указкой, и с силой застучал по доске, призывая к порядку и требуя тишины.

Дети со всех ног бросились за парты и, под занавес издевательской выходки, стали прикидываться паиньками, которые в жизни мухи не обидели, но рвущийся безудержный смех мешал войти в роль. Даже Антон не смог сдержать сдавленного смешка.

Во время суматохи выжившая лягушка сбежала через приоткрытую дверь на балкон и предпочла покончить счеты с жизнью, бросившись вниз.

— Достойное поведение для христианских государей! Даже безмозглые уличные бродяжки не ведут себя подобным образом. Берите пример с этого благоразумного мальчика…

Грасиан, как мог, оттер чернила и указал на Антона, который неловко заерзал на своем табурете, вынужденный терпеть взгляды и глумливые гримасы братьев и сестры, адресованные ему.

— Ваши высочества не оставляют мне иного выбора: я вынужден подвергнуть вас строгому телесному наказанию, чтобы вы хорошо запомнили, отныне и навсегда, что не должно терять надлежащего уважения к своему наставнику.

Потом Бальтасар Грасиан с сочувствием посмотрел на невинного Антона и добавил:

— Но так как сегодня мы занимаемся в первый раз, и несмотря на то, что ваши вина и проступки весьма серьезны, я удовлетворюсь тем, что накажу только одного из вас, того, кому выпадет жребий.

Дьяволята плохо поняли, что сказал им Грасиан по-испански, но вполне достаточно, чтобы сообразить: веселье продолжается, и навострили уши.

Клирик ломал голову, как рассудить по справедливости, кому из трех обормотов придется понести наказание. Вдруг он вспомнил, что в одном из глубоких карманов его сутаны лежит новенькая колода карт; он купил ее для сегодняшнего вечера, как и обещал, по просьбе своих приятелей, с которыми частенько — всегда, когда приезжал в Мадрид — резался по четвертушке в фараон или штосе: игры, где ставят на открытые карты, а масть в расчет не принимается. Прошлой ночью он с излишним усердием отдавал должное красному крепленому вину из Йепеса, и его вырвало в самый неподходящий момент, в результате чего игральные карты пришли в полную негодность, а заодно пострадал как всегда элегантный наряд вспыльчивого дона Франсиско де Кеведо, который едва не намял ему бока, но, к счастью, был пьян еще сильнее.

Итак, Грасиан попросил высокородных отроков подойти к учительскому столу и встать рядком, сам сел за стол с яркой, расписанной вручную колодой наготове. Всеми забытый Антон притаился в своем углу.

Наверное, проще всего определить козла отпущения можно было, сдав каждому по четыре карты, как для игры в приму: и тому, кому достанется меньшее количество очков, предстоит отдуваться за всех. Этой игре, основанной не на розыгрыше, а на сверке карт, а также содержавшей начальные элементы покера и являвшейся его предшественницей, Грасиана научили совсем недавно, и он еще не очень хорошо запомнил сложную систему подсчета очков. По этой причине он почел за благо просто раздать детям по четыре карты картинкой вверх, по одной за сдачу, и определять достоинство комбинации, полагаясь на обычное старшинство карт в колоде, а не оценивая номинал карты очками.

Приняв такое решение, отец Грасиан перетасовал колоду, раздал по одной карте каждому ученику и подвел первый итог.

Близнецам пришли валет бастос и двойка копас, Анджелине — королева орос. Проказники переглянулись и пожали плечами, не понимая, что все это значит. Грасиан сдал им по второй карте: шестерка орос, двойка эспадас и четверка копас.

Священнику пришло в голову, что две карты одного номинала — пара двоекимеют некоторую ценность, поэтому преимущество у Конрадо. Близнецы дружно решили, что наставник сошел с ума.