Тау

Дверь я закрыла на ключ, и не потому, что кого-то боялась, сам Тамареск попросил меня об этом.

Я долго не могла уснуть, но когда уснула, мне приснился странный сон, основанный скорее на ощущениях. Мне снилось, что кто-то гладит меня по спине. Большая теплая, даже горячая рука гладила меня по спине (спала в костюме Евы, ибо лечь было не в чем). Рука гладила без всякого намека на пошлость, согревала, обдавала нежностью, расслабляла. Мне было очень и очень хорошо, сон этот долго не заканчивался, а когда закончился, я заснула еще крепче.

Глава 12. Жуколовля

Мы естественно проспали. Я проснулась от того, что Тамареск колотился ко мне в дверь. Я наскоро оделась.

— Они меня съедят! — восклицал он.

— Кто?

— Те изверги, что называют себя моими друзьями!

В полдень мы выбежали из дома, там, позевывая, грызли семячки наши друзья.

— Какого лешего вы нас не разбудили? — вочливо начал Тамареск.

— Кто знал, что вы там делаете? — лукаво улыбнулся Гай.

— Спасибо за деликатность, которую вы проявили, — я хотела сделать комплимент Гаю, но получилось двусмесленно. Мысленно похохотав над собой, я решила добить эффект:

— Это было очень кстати, — добавила я.

Ошеломленная компания смотрела то на меня, то на Тамареска. Патанда, бросив на меня короткий, полный ненависти и восторга взгляд, горделиво улыбнулся и стал мне подыгрывать:

— Ты, Гай, теперь можешь смело повеситься: тебе меня никогда не обскакать.

— Ну, в качестве, положим да… Но я всегда гордился колличеством.

— Половина из этого колличества придумана, — лениво сказал Михас, — мальчишки, вам меня никогда не догнать!

— Хорош трепаться, — недовольно сказала Гайне, разговор ей судя по всему был неприятен.

— Да-да, моя принцесса, — спохватился Гай и достал какой-то мешочек, — обнимемся, господа.

Эток запрыгнул на плечо Тамареску, Михас усадил на плечи Тауру, Гайне обняла Гая и Тамареска, Тамареск обнял меня и Гайне, Михас с другой стороны обнял меня и Гая. Одна рука у Гая была свободна. Мне показалось знакомым теплое прикосновение ладони Тамареска, но я отогнала странное ощущение, завязав на пямять узелок, чтобы вернуться к размышлениям на эту тему.

— В замок Уша, в Сумеречных землях, — сказал Гай и высыпал порошок из мешочка нам под ноги.

Стало темно, как будто кто-то выключил свет, а потом включил и стало светло. Было пасмурно.

— Тут всегда так. Проклятье Ара до конца не исчезло, — сказал Михас, ставя жену на землю.

Мы стояли во дворе роскошнейшего из замков. Я и не думала, что он получится ТАКИМ.

— О, это я такое придумала?! — воскликнула я, — Боже мой, во мне умер архитектор!

Нам на встречу шел холеный темнокожий господин. Он приветливо раскинул руки, и перво-наперво полез обниматься к Михасу, Гаю и Тамареску. Перетискав Гайне и Тауру и потрепав Этока по голове, он уставился на меня, поморгал и изрек:

— Здравствуй, Святослава.

— Здравствуйте, — сказала я.

— Это вторая треть бога Уша, — шепнул мне Тамареск.

— Здравствуйте, уважаемая вторая треть бога Уша, — получилось нелепо, но я решила подстраховаться. Лучше показаться дурой, на них не обижаются… кровно. А еще говорят, Бог дураков любит.

Вторая треть задумалась, потом рассмеялась.

— Я не делю себя на трети. Уже отвык порядком. Зовите меня просто Уш, госпожа, — он галантно поцеловал мне руку, — пройдемте ко мне, ваши спальни ждут вас. Располагайтесь и через пол часа я жду вас на летней террасе на обед.

Замок изнутри был еще красивее, чем снаружи. Было интересно наблюдать, как холл перетекает из одного стиля в другой, начинаясь в барокко, а заканчиваясь в модерне.

Комната моя называлась "созвездие", и если и жить в созвездии то только в таком. Неширокая, мягкая постель, темные гобелены на стенах, вся мебель светлого дерева, почти что белая, инкрустирована перламутром и жемчугом. Особенно поразили меня хрустальные вазы и специальная хрустальная вставка в окне. Хрусталь классической алмазной грани разбивал слабый солнечный свет на спектры, отчего в комнате по стенам бегали цветные зайчики.

В гардеробе я нашла несколько платьев и отправилась за консультацией к кому-нибудь, желательно женского пола. В коридоре я столкнулась с Таурой и она милостиво согласилась мне помочь.

Мы выбрали черное платье с полупрозрачной накидкой.

— Мне такой чудной сон сегодня снился, — сказала я, вдруг вспомнив.

— Какой? Я умею толковать сны.

— Необычный, я раньше такого никогда не видела. Даже нельзя сказать, что я его видела. Я его почувствовала. Как будто кто-то теплой рукой гладил меня по спине.

Таура посмотрела на меня круглыми от удивления глазами.

— Вы никому не рассказывали о вашем сне?

— Нет.

— И не рассказывайте.

— Это что-то неприличное?

— Нет, — Таура улыбнулась, — вы, наверное, не знаете. В Пратке, и вообще в ФОЛМиТе принято, что гладить женщину по спине, значит признаться ей в верности, любви и желании остаться с ней, если не до конца жизни, то очень долго.

— Какой интересный обычай.

— Это не обычай. Это клятва.

— Но… я не знаю. Гладить по спине…

— Вас же по голой спине гладили?

— Да.