Тау

Утром, после всех обычных процедур и завтрака, меня тащили куда-нибудь на процедуры. В моем распоряжении был массаж, стимулирующий кровообращение, всплыло мое детское малокровие, обязательные прогулки в парке, всякие анализы и психолог, который после первого же сеанса отказался от работы со мной, так как видите ли у меня все в порядке. Но мы то прекрасно знаем, что он просто струсил. Я честно, наичестнейше отвечала на все его вопросы: кто папа? желанный ли ребенок? какой я вижу свою жизнь после рождения ребенка? хочу ли я рожать нетрадиционно и проч, и проч.

После обязательных процедур обычно наступал обед, мучително не вкусный, но вполне съедобный. Тихий час я честно отсыпала, потому что уставала еще утром. Это было главным, пожалуй нововведением моего интересного положения. Я быстро уставала и мне требовался сон. Посе тихого часа к моим соседкам кто-нибудь приходил, это часто были старшие дети или мамы, очень редко это были мужья и еще реже заботливые и любящие. К Оленьке за неделю молодой человек приходил раза три, когда мог сбежать с работы, все остальное время мы проводили вместе, так как к нам никто не приходил. Ближе к вечеру, после ужина, я садилась за Тау. Перед сном заниалась обычной своей работой. она шла непринужденно и плодотворно так, как никогда прежде.

Семь дней не так уж и много, как кажется, однако, Богу говорят хватило, чтобы сотворить мир и шести дней, на седьмой он отдыхал. А мне за семь дней удалось придумать план, как вернуть себя в Тау.

Глава 8. Уллис в юбке

Единственная ниточка связывавшая меня с Тау, это мои романы.

Естественно, что я хотела рожать на Тау (о чем честно заявила психологу), ведь там моему ребенку ничего не угрожает, и вообще, сын должен расти с отцом, вот.

Исходя из того, что все мои эмоции и действия, и тем более печатное слово влияет на Тау, изменяет его, я смогу связаться с самим Тау, кторый без сомнения меня услышит и поймет. Только делать это необходимо в романах. По-началу я решила, что будет не лишним напомнить Тау о том, что он любит меня, после я припомнила ему записку, в которой он обещал предпринять все, чтобы сделать так, как я хочу. Последним моим аргументом были слова Ангикохи.

Я ждала. Даже через месяц, после того, как я вышла из больницы, ничего не происходило, разве, что кроме того, что живот мой начал округляться.

Я злилась, почему Тау медлит? Ни я, ни он не повластны больше Вселенной, дверь распахнута, просто надо забрать меня из моей же квартиры, где я сидела безвылазно, за исключением отъездов на работу.

Заточение мне наскучило особенно, когда каждый день я стала замечать, малыш растет, развивается. В конце концов, мне и малышу нужен свежий воздух, я перестала сидеть дома и стала больше гулять, сначала возле дома.

Соседи смотрели на меня странно, косились, как будто никогда раньше я не водила к себе мужчин, или дети, в их представлении, зачинались другим способом. Потом я пришла к выводу, что я все еще остаюсь ненормальной для этого мира, к тому же, не понятно, куда я дела последнего кавалера. Его видели со мной, но помнится даже доктор подозревал, что я убийца. А уж кумушки-то напридумывают, как пить дать. Думают, что я его закопала под плинтус. Или вывезла труп в чемодане в Германию. Почему в Германию? Ну потому что я же сумасшедшая, а где лечат русских "идотов"? В Германии, вот я с трупом Комрада и уехала. Как вернулась только непонятно. Но это не важно, для крепкого фантазией русского человека нет ничего невозможного.

Вообще не плохая идея. Пока я еще здесь, необходимо заставить бабушек у подъезда, хотя бы в соавторстве писать романы, я уверена, что это были бы, в прямом смысле слова, фантастические книги.

Впрочем, хватит отступлений.

Я добилась того, чтобы первый и второй романы о Тау были изданы. Небольшой тираж пошел в магазин при издательстве. Первую книгу брали неохотно, что странно: после издания второго тома, читателей солидно прибавилось и у первого.

Реакции от Тау по прежнему не было, а меж тем к концу подходил пятый месяц.

Я любовалась собой в зеркала и другие отражающие поверхности. Кажется я никогда не была такой красивой, как сейчас. Я не полнела, как многие беременные, а худела. Это родовое "проклятие", в нашем роду все худеют, но это верный признак того, что родится девочка. А и Хетс с ней, пусть будет девочка, это уже не важно, главное, что будет.

Мы с малышом стали заметно нервничать. Нервничала я и он по отдельности, а не вместе. Я впадала в депрессию, а он толкал меня на действия. Пришлось писать еще один роман, продолжение тех двух. Только когда я работала над ними ребенок переставал волноваться, а меня отпускало напряжение, я начинала нормально дышать и отдыхала душой.

Глава 9. Роман третий. Второе пришествие

Беременная Святослава, которой вызов бросила сама Вселенная взывает к Тау сразу двумя романами, но мир не слышит ее. Тогда она начинает писать рассказы о коте Этоке. Кстати, ставшему любимцем многих читателей.