Тату

Во-первых, женский голос. Он его уже слышал, когда купался в море. Тогда он произнес фразу: «Зарядка активирована». В тот момент он подумал, что ему просто послышалось. Но сегодня этот же самый голос произнес другую фразу: «Опасность жизни носителю, активирую защитные системы» и его тело стало смертельно опасным. А вот был ли голос тогда, во время драки? Димка не мог вспомнить, да и не обратил бы он внимания в той ситуации на этот тихий голосок.

Во-вторых, – время, оно замедлялось. Или точнее, это он становился быстрее. Его тело двигалось в другом ритме, его мозг работал как скоростной компьютер. Руки и ноги превращались в смертельное оружие благодаря скрытой мощи и скорости. В обычной жизни ему никогда бы не удалось перекинуть тяжелого мужика через себя. Да и штангу в сто килограмм он раньше как не пытался, не мог выжать стоя, да ещё на вытянутых руках. А тут как пушинку метнул крепкого человека.

В-третьих, как давно он такое может? И откуда эти способности у него вдруг прорезались. Получается, что он действительно нанес увечья тем подонкам, кинувшихся на него на пляже. Ведь в бою главное не физическая сила, а умение распорядиться этой силой. И он вдруг научился чувствовать момент необходимый для атаки, или это у него все на уровне инстинктов?

Вариантов было множество, но информации – кот наплакал. Самый главный вопрос, мучивший Серебрякова, можно было охарактеризовать так: – Если прежде он спрашивал себя, на что он был способен, то теперь его мучил вопрос – кому это все нужно? И главное – для чего? Жил себе раньше молодой человек, в меру умный, в меру раскрепощенный, физически не очень крепкий. А тут вдруг стал, чуть ли не суперменом, да еще разрисованным татушками. Стоп! А не связаны ли между собой эти два непонятных для меня события? – подумал он. – Я же не помню, когда стал физически сильным, так же как и не помню момента нанесения этих рисунков. В темноте Димка ощупал свои руки. – Хм… руки, как руки. Мышцы такие, какими он их помнил – не стальные и расслабленные. Ноги – тоже без особых изменений. А ведь, когда меня били автоматами, я не ощущал болевых синдромов, – всплыла запоздалая мысль. И тут же вспомнился звук падающего лезвия тогда, на камнях. Получается, что пацаны попали в меня, но лезвие не пробило кожу, а отскочив от тела – просто упало рядом. Значит, защита действовала и тогда? – Живот предательски заурчал, требуя пищи, но Димка не знал, будут ли его кормить и когда, поэтому прилег на нары и неожиданно крепко уснул.

Разбудил его звук открываемого окошка в двери и голос баландера (* заключенного, развозящего под присмотром работника ФСИНА еду) – «Завтрак!». Димка получил свою пайку: – суп-баланду, пересушенную кашу-сечку, кусок хлеба и стакан чая.

– Мда, – попробовав на вкус свою порцию, скривился Серебряков. – А здесь жрачка еще хуже, чем в камере. – Но делать нечего, пришлось всё умять. Посуду через некоторое время забрали, и он опять разлегся на нарах и впал в раздумья. Обед был ничем не лучше завтрака, а вот на ужин Димка неожиданно от баландера получил небольшой сверток.

– От братвы, – тихо успел шепнуть тот. Когда окошко раздачи закрылось, Дима развернул бумагу и увидел радующий глаз кусок соленого сала. Это было уже кое-что! В этот день Серебряков лег спать, впервые наевшись до отвала. Трое суток провел он в карцере, и каждый ужин получал неожиданный продовольственный паек. А утром четвертого дня его вернули в прежнюю, уже родную «хату».

Когда он вошел в старую камеру – его все встречали как героя. Мужики кинулись хлопать его по плечам, радостно подбадривать и тут же усадили за импровизированный стол, выложив на него домашние припасы.

– Ну что, Робин Гуд, – обратился к нему старшой Алексей Сергеевич, когда Серебряков утолил первый голод. – Привыкай к новому погонялу.

– В смысле? – удивился Серебряков.

– Так тебя прозвала уже вся братва. Мы наслышаны о твоих подвигах. Своим неожиданным поступком, а точнее разборкой в той камере – ты оказал братве неоценимую услугу. – Димка непонимающе смотрел на своих радушно улыбающихся сокамерников.

– Дело в том, – продолжал пояснять Алексей Сергеевич, – что в этой хате находился один «ссученный авторитет» со своими подельниками. И братва никак не могла его достать и сделать предъяву. Он ушел под «красную крышу» и стал оказывать различные услуги операм. Типа, как и тебя, хотели сломить. Но ты вдруг неожиданно для всех умудрился, двоим из них сломать ребра и отбить внутренности, третьему сломать челюсть так, что местный хирург не взялся даже за восстановление. Четвертому, которого ты бросил через себя – раздробило тазобедренный сустав. И он еще долго не сможет ходить. А вот авторитета и его ближайшего соратника – прибить ложками к столу! Это вообще что-то из ряда вон выходящего. Пацаны до сих пор не могут в это поверить, но факт остается фактом. Охрана сделала снимки, и показала братве. Причем, ментам пришлось даже разрезать ножовкой по металлу эти ложки, чтобы освободить пострадавших. А охрана слышала, что они тебя называли Робин Гудом – вот погоняло и прилипло.