ТАСС уполномочен… промолчать

Потопленные… на берегу

Несколько лет назад на экраны вышел замечательный кинофильм о российских подводниках «72 метра». Картина имела большой успех, как у критиков, так и у зрителей, в том числе у профессиональных моряков. Естественно, что у большинства людей, посмотревших фильм, сразу же возникал вопрос: а происходило ли что-то подобное в истории отечественного подводного флота? Авторы картины это опровергали. Тем не менее некоторые аналогии и совпадения вполне очевидны. Так, многим подводникам, посмотревшим «72 метра», сразу же припомнилась трагедия атомной подводной лодки Тихоокеанского флота К-429, затонувшей летом 1983 года в бухте Саранной на глубине 45 метров.

Атомная подлодка К-429 была построена в начале 1970-х годов на Сормовском заводе в Горьком (ныне Нижний Новгород). Главным оружием кораблей этого проекта стали крылатые ракеты, предназначавшиеся для борьбы с авианосцами противника. После спуска на воду К-429 вошла в состав Северного флота, а через несколько лет, совершив под арктическими льдами переход на Дальний Восток, влилась в ряды Тихоокеанского флота.

В 1983 году подлодка совершила очередной, многомесячный, дальний поход в Индийский океан – тогда это было делом обычным – после чего благополучно возвратилась в базу. По возвращении К-429 передали 228-му экипажу (командир капитан 2-го ранга Ю. Белоцерковский) и поставили на ремонт. Большая часть штатного экипажа отправилась в отпуск. Командира лодки капитана 1-го ранга Н.М. Суворова ожидал не только заслуженный отдых, но и перевод в Ленинград на преподавательскую должность. Отслужив верой и правдой на атомоходах два десятка лет, Николай Михайлович получил полное право на спокойную и размеренную жизнь.

Но… чемоданное настроение прервал звонок из штаба дивизии. Комдив, капитан 1-го ранга Н.Н. Акаев, поставил перед Суворовым внеплановую задачу: выйти в море на одни сутки для обеспечения торпедной стрельбы подводной лодки из соседней дивизии – нужно было любой ценой закрывать план боевой подготовки. Флотилия числилась в передовых, и попадать в отстающие не было никакого резона. «Но ведь экипаж разъехался», – напомнил командир. Акаев не стал тратить слов, коротко бросив: «Немедленно приходи в штаб!»

Прибыв в штаб дивизии, командир стал возражать против незапланированного выхода в море. Вот как он сам вспоминал об этом: «Я доложил, что не могу выполнить данное задание… Недокомплект экипажа составил 50 %… Мне был отдан приказ, выйти в море, иначе через 30 минут, я буду исключен из КПСС и отдан под суд».

Старшим на выход в море назначили начальника штаба дивизии Героя Советского Союза капитана 1-го ранга А.А. Гусева. Для него, опытного моряка, это назначение тоже стало полной неожиданностью. «Я находился в госпитале, но был отозван оттуда для исполнения своих обязанностей, – вспоминал Гусев. – Я заявил о своем несогласии с выходом в море К-429 с экипажем Н.М. Суворова. Однако вечером того же дня узнал, что план подписан начальником штаба флотилии контр-адмиралом О.Е. Ефремовым. Я прибыл к Ефремову и попробовал его убедить отменить решение, но получил ответ: «Ты что же, Герой, струсил?» После этого я написал рапорт на имя командующего флотилией о неготовности подлодки к выходу в море и поставил гриф «Секретно». Один экземпляр отправил в штаб флотилии, второй закрыл в сейфе в своем кабинете… Я оказался среди спасенных, и, когда был доставлен в дивизию, первым делом ворвался в свой кабинет и обнаружил взломанный сейф. Он был пуст».

Так принимались решения о выходе К-429 в море. Ее потопили еще на берегу…

…С утра следующего дня «с бора по сосенке» начали набирать экипаж. Из его штатного, хорошо обученного, состава удалось разыскать лишь 40 % моряков. Остальные 60 % в подавляющем большинстве имели слабую профессиональную подготовку и были собраны аж с пяти (!) разных экипажей. Подготовка проходила в такой спешке, что даже не все флагманские специалисты успели поставить свои подписи в журнале готовности корабля к выходу в море. По этой причине не расписался и сам командир. Спрашивается, почему в такой ситуации не задержали выход К-429 – не война же, на самом-то деле? А все потому, что для выполнения стрельбы другие корабли уже вышли в заданный район.

С выходом из базы командир получил распоряжение занять район торпедных стрельб с глубинами до 2 тысяч метров. Опытный моряк решил нарушить приказ и провести положенную дифферентовку и проверку корпуса лодки на герметичность в мелководной Саранной бухте. Это спасло экипаж от верной гибели. О своем решении Суворов сообщил руководителю стрельб Ерофееву. Так что командование флотилии во время аварии отлично знало, где находится К-429 и чем занимается ее экипаж.