ТАСС уполномочен… промолчать

«Дальморепродукты» к тому моменту работали безаварийно уже двадцать лет. Среди молодых капитанов считалось в порядке вещей пренебрежение «устаревшими для передового и мощного флота» инструкциями, веками составлявшимися ценой жизней смелых и смышленых моряков, всем своим существом понимавших, что с морем не шутят. Тот же Турушев знал, что плавзаводы выходят в рейсы с недоделками, «залатанными» икорными подношениями Регистру и письмами-обманками Управления: «…учтем, экипаж обязательно устранит недоделки, просим выпустить на промысел». И в данном случае ему следовало заглянуть в трюмы, проверить запрессовку балластом танков, состояние систем. Ведь «Александр Обухов» даже в штиль и без перемещений грузов на палубах переваливался с борта на борт под углом до пяти градусов. Экипаж считал эту валкость в порядке вещей, и механики самостоятельно (?!) устраняли крен, маневрируя балластом в бортовых танках. В судовом журнале ничего этого не отмечали… Более того, новый капитан-директор еще в пору прежней работы на судне знал, что здесь бездействуют мерительные трубки и количество поступления сточных вод не учитывается, объемы их в донных танках неизвестны. Всем этим он и объяснял склонность корабля к заваливанию. Проверять расчеты не стал, и завод продолжал бороздить океан скособоченным…

План они перевыполнили и 2 апреля с полными трюмами прибыли во Владивосток.

За пять суток разгрузились и начали ремонт. Управление не обеспечило нужными материалами, но настояло сократить сроки стоянки. Турушев пообещал выйти на промысел раньше на 15 суток. В ответ несколько опытных моряков заявили, что в такой ситуации считают корабль обреченным на гибель, и ушли с него.

Но остальные трудились до упаду. Ведь большинство членов экипажа не имели квартир и, с согласия Управления, жили на судне. Под кормой 1,2 метра глубины на причал был переброшен трап: ремонтируемый плавзавод стал еще и базой отдыха в порту. Естественно, это опрокинуло строгие морские порядки. На судне начались пьянки, появились посторонние, дело дошло до преступления – изнасиловали несовершеннолетнюю. Когда после этого сюда пришли работники милиции и прокуратуры, пьяный вахтенный помощник капитана дал команду пожарным сбросить их брандспойтами за борт…

Обо всех безобразиях транспортный прокурор Владивостока Громов проинформировал городские и краевые органы власти, сделав акцент на то, что обстановка на борту промысловика неизбежно приведет к большой беде, и потребовал навести порядок. Это представление адресаты получили за двое суток до происшествия. Но абсолютно все руководители Приморского края проигнорировали предписание прокурора.

Более того, 5 мая на кораблях «Дальрыбы» был день дисциплины. На «Александре Обухове» его проводили секретарь парткома и первый заместитель начальника Управления. Они сделали вид, что не знают о преступлении, многочисленных нарушений Устава не замечали. Для них все было мелочью по сравнению с докладом капитана: судно и три четверти оборудования инспекция Регистра уже признала годными к выходу на промысел. Можно начинать бункероваться. Правда, гости все же обратили внимание на неспособность корабля держаться на ровном киле и посоветовали ликвидировать крен балластировкой.

Однако еще утром в день катастрофы механик Верещагин, сдавая вахту, заявил, что при крене более трех градусов на любой борт корабль заваливается. Впору было вспомнить: последние расчеты величины остойчивости проведены шесть дней назад. Котлы уже сожгли 120 тонн мазута, а утром из донных танков подняли наверх еще 210 тонн. Но «свистать тревогу», как того требует наставление, не стали, новых расчетов остойчивости не произвели – отдали предпочтение подготовке корабля к санитарной обработке. А перед этим капитан решил вывести экипаж с корабля. Уже в 17 часов он разрешил сойти на берег главным специалистам, а старшего помощника Гусева отпустил с вахты без уточнения времени возвращения.

Вечером те, кому некуда было уходить, устроили торжество: по случаю завтрашней санобработки плавзавода закололи двух кабанов, содержащихся в трюмном подсобном хозяйстве. В каютах свежатина и хмельное, 200 промысловиков пьют, смотрят телепередачу, в которой был и записанный накануне монолог их бригадира Кудряшовой, только что награжденной орденом Трудового Красного Знамени. Здесь же и сама бригадир смотрит и слушает себя. Где-то в каютах затерялся и прежний капитан Розов – пришел к даме сердца…

Вахту с капитаном несли четвертый помощник штурмана Виктор Поповнин и второй механик Виктор Калянин. Первый год тому пришел из Дальрыбвтуза, и это была его первая в жизни стояночная вахта. Стаж второго – двадцать лет.