ТАСС не уполномочен заявить…

– Я в Москву звонила родителям. Но телефон не отвечает. Решила, что они на даче. А на дачу, сам знаешь, как трудно дозвониться. Набирала, набирала…

– А почему ты руку держала на груди, неужели… сердечко?

– Арис, Арис, – и женщина с нежным укором посмотрела на мужа. – Ну, я же говорила тебе. – Грудь наливается, и поэтому иногда немножко побаливает, – и она умышленно прикоснулась рукой, теперь уже, к правой груди.

Он обцеловал ее лицо и спросил: «А почему глазки воспаленные. Ты плакала?»

– Немножко. Ты, ведь, знаешь, я всегда волнуюсь теперь, когда звоню домой. И я опять вспомнила, как напугалась в те августовские дни, и… и как мне вдруг стало плохо, хотя мы даже не знали еще, что я беременна.

(И это было, между прочим, правдой, жестокой правдой).

– И, вообще, я же тебе говорила, что у меня сейчас немного изменился эмоциональный фон, что беременные женщины плачут без всяких на то причин…

– Всё хорошо, успокойся, успокойся, – сказал Аристарх. – Дайте я на вас посмотрю, – и он отпустил руки от ее талии.

– Да что же могло измениться за два дня? – улыбнулась Лариса. – У меня и срок такой: всего два с половиной месяца, когда еще ничего незаметно…

Лариса освободилась из объятий и сказала во множественном числе: «Вообще-то, мы есть хотим».

– Да, кстати, я, когда ехал, обнаружил новое кафе, мы там еще не были ни разу.

– Отлично. Я согласна.

* * *

… Аристарх притормозил на светофоре. Лариса ехала на заднем сиденье.

– Не укачало, не тошнит? – заботливо спросил он.

Лариса отрицательно покачала головой.

– Девочка будет, – без тени сомнения сказал мужчина.

– Откуда такая уверенность, откуда ты даже это знаешь? – усмехнулась жена.

– Я не раз слышал, как мама рассказывала: с Магдой ее не тошнило, а вот я и Томаш ее просто замучили.

– Я подремлю немножко, – и Лариса прикрыла глаза.

«Ой, она же вышла замуж одновременно за телепата и «агента 007» с его подозрительностью и осторожностью. Ей даже подумать о Мишеле нельзя! Но, ведь, не виновата же она, что он ей приснился! А вот, звонить, наверное, девочка, не нужно было. Да чего уж, теперь»…

«Может, показалось? – Аристарх пытливо глянул на дремавшую жену. – Рука на груди лежала так, словно за золотую брошечку держалась. Да, ладно, не накручивай. Она же всё объяснила. И видно, что говорит правду. И он знает, что она любит только его. Тогда, откуда взялось это чувство? Они уже семь месяцев вместе. Но иногда ему снится кошмарный сон: морозным московским днем он бежит вокруг гоcтиницы «Россия» и кричит. Он в ужасе просыпается, а она рядом с ним, на его подушке. И вздох облегчения вырывается из его груди.

И, всё же: откуда тогда взялось это тревожное ощущение? Ведь он явно чувствует! Откуда оно взялось?

А, кажется, понял… Посыл пришел не от нее, а от него. Точно. Именно от него. Он этого опереточного не только за версту, а за моря и океаны чувствует.

Может, он разыскал ее? Звонил или… Может, на гастроли приезжает в Канаду случайно? Или – не случайно? Надо все предстоящие культурные новости пересмотреть, афишки и прочее. Пусть приезжает с гастролями. Пусть приезжает… Нас просто случайно не окажется в нужное время и в нужном месте. Фиг тебе, опереточный. Опоздал. Но и случайные встречи ей с тобою тоже не нужны. Не позволю. И не надо ее волновать, тем более, теперь. Когда ж ты нас уже в покое оставишь»?

Аристарху посигналил водитель стоявшего следом за ним автомобиля на светофоре. И это вывело его из оцепенения…

Нам не дано предугадать…

– Ну, вот: через неделю уезжаем с Союз, – сказал Аристарх, поднимая высоко, на вытянутых руках, двухлетнюю девчушку. – Катаржина, моя Катаржина! Розовейшая ты наша!

– Скажешь, тоже – в Союз…

– Это я по привычке.

– Да не тряси ты так Катеньку, – попросила Лариса.

– Уезжали в командировку от ТАСС, возвращаемся в ИТАР-ТАСС, – сказал Аристарх.

– «Контора» сменила вывеску, – тихо вздохнув, сказала журналистка.

– Но, не взирая на это, «контора» всё равно пишет, – сказал Аристарх и машинально включил местный музыкальный радиоканал.

И полилась прекрасная мелодия. Мужчина и женщина дуэтом пели песню «Бесамо мучо» на испанском языке.

– Какая удивительная музыка, – сказала Лариса, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза.

– Еще бы! Вечная мелодия любви! – мужчина подкинул на руках девчушку в розовом платьице. Не было бы мелодии любви в нашей жизни, не было и нашей Катаржинки…

Аристарх осторожно посадил в детскую кроватку дочку и дал ей игрушку.

Он приблизился к Ларисе и опустился на колени.

– Ты сейчас мне напомнил тот момент… Ну, тогда, когда ты просил дать тебе время меня завоевать. Помнишь? И у меня еще так сильно разболелась голова…

Лариса чуть наклонилась и поцеловала мужа в волосы на макушке.

– Я так благодарна тебе за всё…

– А я так испугался тогда, что ты уйдешь, если я побегу искать таблетку от головной боли. И от отчаянья солгал, что могу тебе помочь, абсолютно в тот момент не представляя даже, как это можно сделать.