Тарси

  - Я живой! Не убивайте! Мне внуков найти надо! - закричал он из остатков сил.

  Старика грубо схватили за шиворот и потащили в сторону. Буквално в двух шагах от него голосил высокий детский голос

  - Дяденька! Не убивайте! Я жить хочу! Пожалуйста! Миленький дяденька! Выже добренький такой! Не убивайте!

  Старик понял, что кричит Никита. Уже хорошо. Потом громкий визг на самых высоких нотах сказал им, что нашлась их упрямая и ласковая Зоя. Старика бесцеремонно тащили за шиворот, выкрутив его так, чтобы старик не смог никого укусить. Он все это время что-то лепетал, но его не слышали. Его усадили на деревянный помост в полусотне метров от здания больницы, который служил в эвакопункте чем-то вроде сцены. Руки и ноги деда стянули нейлоновыми петлями, на голову натянули хоккейную маску вместо намордника. Старик приподнял голову на столько высоко, на сколько мог, и стал крутиться ею во все стороны, ища взглядом своих внуков и лапочку внучку. Никиту усалили рядом с ним. Мальчик очень сильно кашлял. Маску ему не стали одевать, а вот руки и ноги спеленали также как и старику. Зоя лежала ничком чуть в стороне. Вокруг девочки хлопотали одновременно несколько человек. Артема тащили сразу двое. Он дергался и пытался пинать своих спасителей. Валерку несли на руках, он не мог идти. Старик неуклюже боком пополз к Валерке.

  - Дед, все с твоим внуком в порядке. Подожди немного, сейчас вас в столовую перенесем. Людей не хватает. Понимаешь? - старика подхватил под руку и помог подняться молодой мужчина в красной спортивной куртке, перемазанной сажей, кровью и строительной пылью.

  Старик ощутил, как сильно несет от молодого мужика гарью и жженым порохом. К помосту подбежали люди с носилками и уложили на них Валерку, укрыв его сверху армейским бушлатом. Сергея нигде не было видно. Старик силился сказать своему провожатому, что его никуда тащить не надо и ему нужно найти Сережку, но из под маски доносилось лишь невнятное бурчание. Мужчина практически тащил его волоком потому, что спутанные ноги старика не позволяли идти ему самостоятельно. Заметив, что Ефимыч что-то пытается сказать, провожатый остановился и поднял хоккейную маску с лица старика:

  - Что, отец? Плохо? Сердце?

  - Сережа, внук мой пропал.

  - Так найдут все равно.

  - Он вместе с нами выходил. Все здесь, а его нет.

  Мужчина задумался.

  - Ох, дед, и влетит мне от начальства. Тебя точно не кусали?

  - Нет. Мы в кассе своей сидели за дверью железной, а убегать стали, как только крыша рухнула. Мы сразу на крышу выскочили.

  - Ну, да на крышу, - с недоверием уставился на него мужик. - Я тебя сам из развалин вытаскивал. Ты по трупам лазил. Если бы ты не орал, то шлепнул бы тебя, как пить дать. Уж очень на мертвяка ты был похож.

  - Развяжи меня. Мне Срежу найти нужно.

  Мужчина пристально посмотрел ему в глаза и затем рассек штык-ножом путы на руках и ногах старика.

  - Дед, держись около меня. Если почувствуешь что-нибудь, то сразу мне говори. Если хоть на шаг от меня отойдешь, то сразу буду стрелять тебе в голову. Понял меня?

  Старик обрадованно закивал. Он уже не беспокоился ни за кого из внучат, кроме Сережки. Детей уже утащили в столовую. Старик видел, как настигли выскочившего из открытого окна столовой Артема, надавали ему затрещин и уволокли опять в столовую.

  Тем временем молодой мужчина, которого звали Слава или Славик, как он сам представился, отвел старика в сторону и экипировал его. Старику быстро подыскали обычные кирзовые сапоги, армейский бушлат размера на три больше чем нужно. На голову старика Славик одел противогаз с большим панорамным забралом и совсем небольшими фильтрами, в руки старика он сунул большой фонарь в белом треснутом корпусе с широким длинным ремнем.

  - Галоген. Смотри не разбей. Сейчас такие на вес золота, - предупредил его Слава.

  Старик даже кивнуть ему не успел в знак согласия. Слава потащил его в сторону развалин больницы. Болтающийся на плече мужчины, автомат периодически больно бил старика по самому локтю, но он не жаловался. Нужно было найти Сережку. Старик недоумевал: почему они стали расстреливать больницу из пушек и закидывать гранатами. Там же были живые люди. Это выглядело как преступление. Нельзя было стрелять.

  Второй этаж больницы был развален практически полностью. Над дымящимися развалинами торчали вверх обломанные стропила, части обрешетки, кривыми ломанными зубами возвышались уцелевшие части стены. С крыши склада и пристройки само здание поливали из двух брандспойтов. Под струями воды по развалинам медленными больными муравьями ползали люди, они извлекали из-под обломков еще живых и раненых пострадавших. Периодически слышались выстрелы. Спасатели добивали обернувшихся погибших.

  Слава помог деду забраться на плоскую крышу пристройки и указал пальцем вперед. Старик понял, что он просит его показать где они проходили. Сквозь маску да еще в таком шуме было практически не разобрать, что говорил Слава.