Тарас Балашов. Виртуальный любовник

Рано утром вернулись ремонтники. Истертый паркетный пол в обеих комнатах закрыли чем-то мягким, раскатав рулон и точно обрезав его по углам. Поклеили новые обои, даже не сдирая прежний слой. Косметический ремонт — понятно.

За несколько часов квартира полностью преобразилась. Когда рабочие ушли, Влад долго стоял посреди комнаты и недоуменно оглядывался.

Старая мебель теперь выглядела убого. Едва он успел об этом подумать, как позвонили в дверь, и эта невообразимая сказка продолжилась. Скорее, страшная сказка для взрослых, чем волшебная детская.

— Мебель заказывали? — спросил крепкий молодой человек?

— Да, — без колебания ответит Влад.

Операция начинается

Днем позвонил Хозяин, поинтересовался, хорошо ли он запомнил историю… Предупредил, что приедет и примет последний экзамен.

Они устроились на кухне, где был положен свежий линолеум лилового цвета и стояла новая плита, матово блестящая гладкими боками, словно глазированная голландская печь.

— Тарас Балашов… — начал Влад, чувствуя себя полным идиотом…

Он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, когда рассказывал о его приключениях за Байкалом и в госпитале. О забавном красномордом капитане, который был его соседом в двухместной палате, и морда его была красной, оказывается, не от водки, а по причине болезни сердца. О дружбе с начальником госпиталя, майором Котиковым, который порой заходил в палату, присаживался, кряхтя, на табуретку и слушал рассказы Тараса про столичную жизнь. О цветке молочае, который рос в палате под окном и о котором писатель сочинял шутливые стихи.

— Прочитай мне стихи, — мягко перебил поток его речи Хозяин.

— Но мы так не договаривались! — воскликнул Влад. — Разве я должен был еще и эти стихи учить, из писем?

— Конечно. Ведь ты, Тарас Балашов, как раз и сочинил стихи о молочае. А разве поэт может не помнить своих собственных стихов?

— Я не сообразил. Конечно, должен. Я заучу их сегодня же.

— Хорошо. Заучи обязательно. Тебя могут попросить их почитать.

Влад помолчал, думая, говорить или нет о своей догадке. Решил все же сказать. Так и закончил урок:

— Вот и вся история… Ах да! Забыл одну маленькую деталь. В самом конце этой истории Тарас Балашов умер.

Хозяин с удивлением уставился на него.

— С чего ты взял?

— Ну, его положили на операцию… А ему нельзя наркоз…

— И что?

— На этом переписка обрывается. Я подумал…

— Тарас Балашов жив, — твердо сказал Хозяин. — Жив как вечный Жид, как сам Ленин — живее всех живых, будь он неладен!

Он достал из барсетки листок бумаги, развернул, шаркнул им по столу в сторону Влада:

— Ознакомься.

Влад глянул. Это было продолжение переписки. Операция прошла успешно, только на другой же день доктор ушел в отпуск и взял компьютер с собой. Тарас остался без связи. Поправился, вернулся в Москву и сразу написал Наталье. Пообщавшись несколько дней, они договорились увидеться. Последнее письмо было датировано сегодняшним утром:

«Значит, в семь. Жду тебя у памятника Пушкину. Традиционное и самое лучшее место в Москве для встреч! Позвоню.

С уважением и наилучшими пожеланиями, Тарас Балашов».

Это было выше его понимания. Если Тарас жив и пишет ей письма, то почему он сам с нею не встретится? Допустим, он и руководит всем этим процессом, он и стоит за Хозяином, а тот всего лишь исполняет его волю. Но зачем?

Спрашивать было бессмысленно. Хозяин меж тем взял со стола телефон Влада, набрал номер и, задержав палец на кнопке вызова, поднял голову:

— Готов с нею поговорить?

— Сейчас?

— Считай это своей работой. За работу будет уплачено.

Кнопка была нажата.

— Здравствуйте! — неуверенно проговорил Влад.

— Вы с нею на ТЫ, — шепотом заметил Хозяин.

— Здравствуй, Наташа! — звонко выпалил Влад, чувствуя, как капля пота ползет по ложбинке спины, да и лоб покрылся градинами. — Это я, Тарас.

— Здравствуй-здравствуй! — услышал он высокий задорный голос. — Можешь не представляться: узнала. Значит, ни ты, ни я не передумали, и памятник Пушкину никуда не убежал?

— Так точно!

— В военном госпитале набрался таких словечек?

— Именно! От красномордого майора.

Хозяин одобрительно улыбнулся, достал и расправил клетчатый носовой платок.

— Тогда в семь так в семь, — сказала Наталья. — Я уже собираюсь, между прочим.

— И я!

— Женщине надо больше времени. Поэтому давай прервемся. До встречи?

— До встречи.

Пока Влад изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал, не фальшивил, Хозяин осторожно вытирал ему, говорящему, лоб своим платком.

— Ну вот, — сказал он. — пришло время надевать новый костюм, — Хозяин встал, хлопнув себя по коленкам. — Держи в уме все материалы. И про молочай выучи в темпе. Да, был еще один момент. Сразу после операции, когда тебя мутило от наркоза, ты умудрился высказать этой женщине пару таких комплиментов, что она… Гм! — запнулся Хозяин. — Может быть, это и не важно, но одно письмецо в подборке отсутствует.

— Как отсутствует? — удивился Влад.

— Отсутствует и всё!

Хозяин был явно раздосадован. Будто бы коллекционер: собрал все возможные пробки, но вот одной не достал…

— Разве такое может быть?