Тарантул

— Ну что вы! Детям в доме отдыха, да еще ученых, — скука! Они у меня каждое лето в деревне у тетки жили. Она там в совхозе коровами командует. Зоотехник. Там у нее раздолье. Лес, озеро… А вы давно знаете Мальцева? — спросил Завьялов.

— Давно, — ответил Иван Васильевич. — Честно говоря, я на него сердит. Он меня как раз и отговорил химией заниматься.

— Неужели! Но похоже на него. Такой энтузиаст. Такой способный химик. У него, говорят, есть интересные работы.

— А какие именно?

— Как будто о нефти. Точно я не могу сказать. Предположение Ивана Васильевича подтверждалось. Завьялов был нужен Тарантулу как ширма, за которую он мог прятаться. Квартира уважаемого ученого была вне подозрений, и вряд ли Тарантула стали бы там искать Кроме того, туда могли приходить люди под различными предлогами с завода, из института, и это было бы вполне естественно.

Теперь оставалось тщательно продумать план в мелочах и заняться встречей Мальцева. Все складывалось удачно.

6. План приводится в действие

Временами налетал ветер, ударялся о стены домов, сворачивал, путался в улицах, кружился и хлестал мокрым снегом вперемешку с дождем. Холодные капли скатывались по щекам, текли по подбородку за воротник. Пешеходы, нахлобучив головные уборы, поднимали плечи и шли боком, подставляя ветру наиболее защищенные места.

В такую погоду немцы не стреляли.

В аптеку на Невском проспекте зашел среднего роста мужчина в брезентовом плаще и огляделся.

Единственное окно. оставшееся незаколоченным, пропускало немного дневного света. Возле окна стояла будочка-касса. Налево, в углу, был построен пулеметный «дот», амбразура которого заткнута тряпками. Прямо перед ним — шкафы и прилавок. Налево, за стеклянной перегородкой, полная женщина в белом халате писала рецепты и, закончив писать, каждый раз громко хлопала тяжелым пресс-папье. Кассирша читала книгу.

Неторопливо сняв и стряхнув мокрую кепку, мужчина подошел к рецептару.

— Давайте. Что у вас? — сказала женщина, протягивая руку.

— Мне нужен товарищ Шарковский.

Женщина взглянула на посетителя и молча вышла за стеклянную дверь, через которую виднелись этажерки с массой всевозможных бутылок. Скоро она вернулась и, ни слова не, говоря, опять принялась писать и хлопать по столу. Мужчина ждал. Минут через пять стеклянная дверь распахнулась, и маленький старичок со множеством морщин на лице, в пенсне, стремительно выбежал к прилавку.

— Вы меня звали?

— Если вы товарищ Шарковский, то да.

— В чем дело?

— У меня к вам поручение. «Григорий Петрович заболел и просил шесть порошков аспирина», — сказал спокойно посетитель.

От неожиданности Шарковский вздрогнул, но сейчас же взял себя в руки и забормотал:

— Какая неприятность! Надеюсь, ничего серьезного? Простудился, что ли… Такой здоровый человек… Подождите минутку.

Ждать пришлось недолго. Старичок скоро вернулся с пакетиком. Попросив у полной женщины вставочку, он сделал на пакете надпись и прошел в конец прилавка. Мужчина подошел к нему.

— Вот здесь порошки, — сказал Шарковский тихо, передавая пакет. — Серьезно он заболел?

— Числа двадцатого ноября зайдет сам, если, выздоровеет, — так же тихо сказал посетитель. — Передайте ему, что письмо я отнес по старому адресу. Скажите, что все в порядке, без изменений.

— Хорошо. Вы давно в городе? — еще тише спросил старик. — На праздники приехал.

— Пластинок не привезли?

— Каких пластинок? — не понял посетитель.

— Патефонных.

— А-а… Нет. Кроме письма, ничего.

— Как вы устроились?

— Ничего устроился. Все в порядке.

— Заходите вечерком. Адрес на пакете.

— Занят я сильно… Но постараюсь. Можно идти?

— Идите, идите… Посетитель сунул пакет в карман и неторопливо вышел из аптеки.

* * *

По набережной Невки, недалеко от Самсониевского моста, шел в мятой шинели, без погон, молодой человек на костылях. По всему было видно, что к костылям он еще не привык и ноги переставлял неуверенно. Ему особенно доставалось от непогодицы. Снегом залепило всю правую сторону тела, но он мало обращал на это внимания.

Свернув в ворота большого, снаружи красивого дома, инвалид остановился. Весь двор был завален мусором. Он долго стоял в раздумье, не решаясь лезть на кирпичи. За спиной послышался шум. Крупная женщина со стареньким портфелем под мышкой топала ногами, отряхивая приставшую грязь.

— Чтоб им всем пусто было!.. — бормотала она, вытирая мокрое лицо ладонью. — Вы сюда, товарищ? Или от снега спрятались? — спросила она, увидев инвалида.

— Сюда. Да вот не знаю, как эти препятствия одолеть.

— А вам в какую квартиру?

— Как следует и сам не знаю. Получил ордер, так надо к управхозу сначала.

— Ага. Я управхоз. Давайте ордер. Мария Андреевна взяла протянутый ордер, взглянула на него и обрадовалась.

— Нашелся! Мне вчера в Жилотделе сказывали. Все поджидала. Вы из госпиталя? Повремените маленько…

Она ловко перебралась по кирпичам к окну первого этажа и забарабанила кулаком по раме. Из парадной выскочила испуганная женщина невысокого роста.

— Я тут, Марья Андреевна!

— Ну-ка, помоги товарищу в тридцать третью квартиру подняться.

— Чичас!