Тарантул на каникулах

– Ничего, значит, не видел? – гаркнул он прямо в ухо парню. – А повара говорят, что та девчонка прямо мимо тебя пробежала!

– Быть того не может! – Парень смотрел честными глазами и для большего правдоподобия ударил себя кулаком в грудь. – Я все время тут, прямо ни на секунду не отлучался, мимо меня и муха не пролетит! Скажи, Масяня! – обратился он за подтверждением к своей подружке.

– Мимо него не пролетит! – с готовностью подтвердила та.

– Пролететь, может, и не пролетит, а пешком точно пройдет, строем и с барабанами, – пробормотал Леня и вышел на улицу: он понял, что больше ничего здесь не узнает.

Леня огляделся и не спеша двинулся вдоль бульвара. Пользуясь первым теплом, здесь уже появились молодые мамаши с колясками, пенсионеры с шахматной доской, разговорчивые старухи и прочие не слишком занятые люди. Кто-то из них мог видеть Свету и указать Маркизу, куда отправилась девочка, выбежав из служебной двери ресторана.

Неподалеку стояла утомленная мороженщица со своей тележкой. К ней-то Леня и обратился в первую очередь. Купив эскимо с джемом и орехами, чтобы произвести на торговку приятное впечатление, он затем показал ей фотографию пропавшей девочки.

– Этой мелюзги здесь столько бегает, – проговорила тетка, возвращая ему снимок, – все на одно лицо. Мне только и дела, что за ними следить! Мороженое она не покупала. Если бы покупала, так я бы запомнила!

Подумав, что отрицательный результат – тоже результат, Маркиз двинулся дальше. К молодым мамам с колясками он не стал даже обращаться: они редко бывают наблюдательны, их внимание занято исключительно собственным ребенком, а если и отвлекутся от него, то только для того, чтобы поговорить с соседкой о собственном и ее сокровище.

Старики, которые на одной из скамеек играли в шахматы, явно были так заняты своей партией, что тоже ничего вокруг не замечали, и на разговор с ними Леня тоже не стал тратить время.

Зато старухи бывают очень наблюдательны, и Маркиз, остановившись около следующей скамейки, где три подруги преклонного возраста перемывали кому-то косточки, негромко кашлянул и вежливо проговорил:

– Погода стоит хорошая.

– И что с того? – немедленно отозвалась бабуля в лиловом мохеровом берете. – Еще пока холодно было, так покой был, можно было спокойно погулять, а теперь, по теплому-то времени, всяческая шпана набежит, приличным людям и на бульваре не посидеть!

Посчитав, что достойно ответила разговорчивому незнакомцу, старушка отвернулась от него и продолжила прерванный разговор:

– А я так считаю, что всех, которые с большими собаками, нужно сей же час в следственный изолятор.

– Это почему это, Тамара Петровна, у тебя такое личное мнение? – проговорила тетка в таком же берете, только салатового цвета.

– А потому что где это на такую зверюгу мяса напасешься? Ведь он же сколько ест! Это же надо олигархом быть, чтобы такую чертову прорву мяса каждый день покупать!

– Зачем же обязательно такие крайности! – возразила салатовая. – У меня, например, зять содержит этого ризнль… ризеншнауцера, а притом никакой он не олигарх!

– Про твоего зятя, Варвара Степановна, ничего не хочу сказать, может, он и порядочный, а только я считаю, что которые приличные люди, те маленьких собачек заводят. Это и не накладно, и удовольствия больше. Маленькая собачка, она как-то душевнее…

– Я еще раз прошу прощения, женщины, – напомнил о себе Маркиз, – вы тут, наверное, давно находитесь, так не видели ли, случайно, такую девочку? Она из той двери должна была выйти.

Он протянул пенсионеркам фотографию Светы. Дама в салатовом берете мельком взглянула на снимок, лиловая же поджала узкие губы и неприязненно проговорила:

– Только нам и дел, что за чужими хулиганами присматривать! Это что же из нее вырастет, если она в такие годы по ресторанам бегает? А вам, молодой человек, стыдно должно быть! Нарожают детей, а воспитания подходящего не дадут! Присматривать надо за детьми!

– Спасибо за совет, – сдержанно ответил Леня. – Так все-таки – видели или не видели?

– Никого мы не видели! – ответила дама в лиловом.

Неожиданно в разговор вмешалась третья тетка, на которой был берет поразительного желто-коричневого цвета.

– И еще я вам вот что скажу, – проговорила она, обращаясь не к Лене, а к своим заинтересованным соседкам, – что передают в последнее время, очень сильно в городе преступность выросла. Маньяки разные на каждом шагу попадаются. Ты на него смотришь, даже, допустим, вежливо с ним разговариваешь – а он натуральный маньяк! И самое главное, что ведь никак его не отличишь! Внешность потому что обманчивая. С виду, может, даже вполне приличным кажется, а разберешься – маньяк!

– Это почему же, Вельмира Сазоновна, у тебя такое личное мнение? – отозвалась более сдержанная дама в салатовом. – Я так считаю, что прежде, чем такое мнение иметь, проверить надо…

Леня не стал дожидаться завершения дискуссии. Он развернулся и медленно двинулся вдоль бульвара, оглядываясь по сторонам и раздумывая, как узнать что-нибудь о пропавшей девочке.

Он проходил мимо скамейки пожилых шахматистов, когда вдруг услышал негромкий голос: