- Ладно, Люсенька. Чего уж там благодарить! Ты ведь мне родная. Лососку вместе ловили, - сказал он, потирая нос, но все же нагнулся и сам поцеловал сестрёнку. Потом, вспомнив про лососку, передал свёрток поварихе. - Вот, угостите ребятишек. Тут много…
- Да ты поел бы сам, милый! - всполошилась повариха. Но Миша не стал слушать и заторопился. Делать больше было нечего. Он попрощался с сестрой и присутствующими, взял противогаз и вышел на улицу.
По-прежнему моросил дождь.
22. Мина заряжена
Брюнет поджидал Кренделя за углом.
- Ну, как?
- Все в порядке.
- Ты ему лично передал?
- Понятно лично.
- А что так долго?
- Так его же не было. Он к Горскому ездил.
- Долго. С какой стороны он пришёл?
- С трамвайной остановки.
- Ну, идём.
Брюнет ещё медлил сообщить Кренделю про украденное у Миши письмо. Вор с удивлением присматривался к атаману. Брюнет явно нервничал.
- Куда сейчас? - спросил вор.
- К Горскому.
- На трамвае?
- Ну ясно, не пешком. Чего ты глупости спрашиваешь?
Переулками они прошли к Литейному проспекту и здесь сели на трамвай. Всю дорогу Брюнет молчал, кусая губы.
- Вот что, Крендель, - сказал он, когда они вышли и приблизились к переулку. - Я перейду на ту сторону и подожду. Ты иди к Виктору Георгиевичу, скажи ему, что у меня есть важное дело. Пусть выйдет на улицу. Понял?
- Так идём лучше к нему.
- Не твоё дело, дурак. Делай, что приказано!
Крендель пожал плечами, но спорить не стал. Он свернул в переулок и направился к дому. Брюнет перешёл на другую сторону улицы и остановился у стены. Внутри у него все дрожало, не то от злобы, не то от сырости, проникавшей под одежду. Он с утра был на ногах ц ещё ничего не ел.
Прошло четверть часа.
С минуты на минуту должна была появиться знакомая фигура. Прошло ещё десять минут. В голову полезли тревожные мысли: «Что там случилось? Если Горского нет дома, то Крендель давно должен вернуться. А может быть, этот кретин сидит на лестнице и ждёт?»
Сегодня Брюнета вдвойне раздражали эти люди, с которыми волей-неволей ему пришлось водиться. Ему ничего не стоило завербовать их и делать с ними что заблагорассудится. Воры слепо верили, подчинялись ему, и за это он презирал их от всей души.
Вот уже полчаса прошло с момента ухода Кренделя, а он все не возвращался.
Наконец подозрение перешло в уверенность: «Горский арестован. Кренделя задержали…»
Отправляя вора в квартиру Горского, Брюнет предусматривал опасность, - за квартирой могли следить. Он думал о том, чтобы не попасться… А пока он на свободе, он будет бороться до последней возможности.
Брюнет оглянулся; на трамвайной остановке стояли три человека, по улице шли одиночки, - как будто за ним никто не следит. Он быстро дошёл до угла, завернул и прижался к стене. Осторожно выглянул. По-прежнему никого. Со слабой надеждой подождал ещё минут десять, не спуская глаз с переулка. Но ни Крендель, ни Горский не выходили. «Конечно, попались, - решил он. - Об этих скотах теперь заботиться нечего - Надо предупредить остальных».
Миша нервничал, ожидая трамвая. Наконец трамвай подошёл. Мальчик влез в вагон и нетерпеливо попросил какого-то человека в военно-морской форме сказать, который час.
Моряк недовольно проворчал что-то о сырости, но, отряхнув капли с рукава шинели, достал часы.
- Без десяти пять.
- Спасибо.
Миша успокоился. До прихода Буракова ещё целый час. Теперь можно не спешить. Правда, приказание Брюнета явиться к семи часам на Фонтанку сжимало сроки, но Бураков, может быть, пойдёт его проводить, и на ходу Миша успеет рассказать о своей поездке на Молококомбинат.
Подходя к судну, Миша заметил фигуру человека, нервно прохаживающегося взад и вперёд по набережной. Человек окликнул мальчика, прежде чем тот его узнал.
- Миша! Наконец-то! Живой и невредимый. Очень я за тебя волновался. Ты бы хоть сообщил кому нибудь, куда уходишь, - сказал Бураков, облегчённо вздыхая.
- Я же не опоздал, товарищ Бураков. Вы хотели к шести часам прийти.
- Да, да, пришёл пораньше. Боялся за тебя. Ну, а теперь скажи мне, ты письмо отцу писал?
- Писал… - с недоумением ответил Миша.
- Где оно?
- Первое отправил, а второе потерял.
- Ошибаешься, голубчик. Ты его не потерял. Что ты там написал?
- Ничего особенного.
- А вспомни-ка… Не писал ты, что шайку немецких бандитов выловил?
- Не-ет… Что вы? - возмутился Миша, но сейчас же осёкся. - Хотя…
- То-то и оно… «хотя»… Вот это «хотя» нам помешало, и тебе дорого могло стоить, - сказал Бураков.
Видя. что мальчик не может догадаться, в чем дело, он разъяснил, что письмо украла Нюся у него из кармана.
Было заметно, как побледнел Миша.
- Ведь я предупреждал тебя, - продолжал Бураков. - Малейшая неосторожность, одно ошибочное слово - и все пропало…
- Что же теперь делать? - испуганно спросил Миша.
- Делать теперь нечего. Все кончено.
- Как кончено? Они удрали?
- Удрать они не успели, но Иван Васильевич недоволен.