Тарантул

- На всякий случай… Мало ли что. Повеселиться захотите, потанцевать… вот патефон и пригодится. По радио сейчас не очень-то развлекают… Ну, как вы тут устроились?

- Ничего.

- Главное - не теряйтесь. Уверенно живите. Ясное дело - осторожность всегда полезна, но не пугайтесь. Помните, что вы не одни. В обиду не дадим… Как она?.. Девочка-то?

- А что она? Хозяйничает.

- Как у нее самочувствие?

- Нормально…

- Не паникует?

- Ну-у… что вы, товарищ Трифонов! Она боевая!

- Значит, не теряется. Это хорошо Ну, а этот как? Приехавший?

- Ушел куда-то…

- Это мы знаем, куда он ходит… А как он с вами?

- Морали все скворчит… По всякому случаю. Просвещает!

- А вы?

- А мы слушаем. Иван Васильевич спорить не велел.

- Спорить, конечно, ни к чему. Он человек пожилой, а ты молодой… Зачем спорить? Старшим надо уважение оказывать.

- Он же фашист!

- У него это на лбу не написано. Он же фашистскую пропаганду не ведет?

- Нет, конечно.

- И, значит, нечего и спорить. Ну, а как Бураков?

- Хорошо. Заходил к нам два раза.

- По сигналу?

- По сигналу один раз. Аля вызывала.

- Та-ак… Он мне жаловался, что соседки его заботой донимают. Костыли их разжалобили, так они готовы под руки его водить. Убери патефон… Вот хотя бы в этот шкаф.

В прихожей, против двери в гостиную, стоял большой платяной шкаф. Миша повернул ключ и открыл дверцу. В шкафу висело два старых пальто Сергея Дмитриевича, несколько платьев и Колин костюм. Сюда, за одежду, Миша и спрятал патефон с пластинками.

15. В шкафу

Короткий день приближался к концу. На улице было еще светло, но серебристые шары заграждения, поднятые недавно над городом, уже начинали растворяться в воздухе, сливаясь с серым фоном сплошных облаков. Еще немного - и их будет не видно.

«Зачем их подняли? - с тревогой думала Лена, быстро шагая к дому. - Неужели ждут налета?»

Когда по радио раздавался вой сирены, предупреждающий население о приближении немецких самолетов, Лену сразу же охватывал ужас. Она зажимала уши, убегала в дальнюю комнату и готова была выскочить из окна пятого этажа, чтобы только не слышать этого звука. Вой прекращался, в репродукторе начинал щелкать метроном, и Лена быстро успокаивалась. Почему этот вой производил на нее такое впечатление, она и сама не понимала. Стрельба зениток, взрывы бомб или артиллерийских снарядов хотя и заставляли ее вздрагивать, но не сжимали сердце страхом и не действовали так, как этот заунывный, противный вой. Возле ворот дома стоял Миша.

- Почему ты так долго? - недовольно спросил он.

- У нас было классное собрание.

- Предупредила бы…

- А я и сама не знала.

- Это все-таки не дело. Сама знаешь… Обстрелы… и вообще. Ждешь тебя и думаешь всякое…

- Ну, Коля, честное слово, я не знала, - сказала Лена с теплой улыбкой. Она понимала, что Миша беспокоился за нее, и это было приятно.

- Позвонила бы. У вас есть в школе телефон?

- Наверно, есть. Григорий Петрович дома?

- Нет. Я пойду, Аля, а то опоздаю.

- Колбасы зачем-то подняли… - сказала Лена, поглялывая наверх.

- Ну и пускай висят… Аля, сегодня нам принесли патефон, так что ты учти.

- А зачем патефон?

- Наверно, надо. Я его в шкаф поставил. Если Мальцев случайно увидит и спросит, так он у нас и раньше был.

- Он не спросит.

- Конечно, в шкаф не полезет… Но мало ли что может быть.

- А пластинки?

- И пластинок принесли.

- А какие? Заводить можно?

- Пока не стоит. Потом вместе поиграем… Так я пошел!

Уроков задано мало. Лена обошла всю квартиру в поисках какого-нибудь дела, но все было прибрано, все стояло на месте. По пути заглянула в шкаф. Действительно там стоял красный чемоданчик, а рядом коробка с пластинками. Лена зажгла свет в прихожей, села в открытый шкаф и, придерживая ногой дверцу, стала перебирать пластинки. Тут была и серьезная музыка, и песенки, и романсы, и различные танцы. Раскладывая пластинки на четыре кучки, она отодвигалась все глубже, пока не уперлась в стенку шкафа. Дверца мешала. Стоило отпустить ногу, как она с легким скрипом упрямо закрывалась…

И тут неожиданно пришел в голову смелый план. «А что, если спрятаться в этом шкафу и узнать, что делает Мальцев, когда дома никого нет? Не будет ли он кому-нибудь звонить или с кем-нибудь разговаривать?»

Лена быстро собрала пластинки, поставила их на место и осмотрела шкаф. Большой, вместительный… Тут могут спрятаться хоть десять человек. Для пробы она вошла внутрь и села, подогнув колени. Дверца со скрипом закрылась сама. Темно, тепло и, как ей показалось, даже уютно. Немного пахнет нафталином и едва уловимым запахом каких-то духов.

«Надо сказать Мише!» - решила Лена, довольная своей выдумкой.

Константин Потапыч возвращался в квартиру Завьялова, чтобы проститься с ребятами, сказать им небольшое напутствие и взять свои чемодан. Испытание закончено, и он вечером должен доложить Ивану Васильевичу, что выбор его правильный. Ребята ведут себя естественно и просто, сдержанны, спокойны и безусловно справятся с задачей.