Тарантул

Медленно текли минуты. Надо было дать какой-то сигнал Трифонову, но Валя ничего не могла придумать. Послать кого-нибудь с запиской, позвонить по телефону, сбегать под каким-нибудь предлогом самой?.. Нет. Все это исключалось. В ее распоряжении было только окно, и она знала, что сейчас, особенно сейчас, когда появился сигнал – белое пятно, – с окна не спускают глаз.

«Нужно их озадачить, – решила Валя. – Пускай подумают, пускай поймут, что случилось нечто непредвиденное. Видели же они, как в аптеку вошел очкастый… Значит, должны догадаться».

Взглянув на спящую девочку и на занятую своей работой рецептара, Валя осторожно сняла платок. Выждав секунд десять, повесила его на место. Затем опять сняла и снова повесила. И так проделала пять раз. Вешая последний раз платок на стул, она улыбнулась, мысленно представив, как забеспокоился Трифонов и как он ломает голову, чтоб разгадать значение этих странных сигналов.

17. НА КЛАДБИЩЕ

Каждый раз, когда в окне аптеки появлялось белое пятно, Трифонов косился на своего помощника и встречал взгляд, полный недоумения.

– Опять! Что у ней там стряслось?.. – бормотал он, прикладывая к глазам бинокль. – Это неспроста. Что-то сигналит особенное. Убрала…

Он смотрел на дверь аптеки, но из нее никто не выходил.

– Повесила назад, – предупредил помощник.

– Опять… Это уж пятый раз. А ты заметил, кто остался?

– Да вроде как все вышли. Один только и остался, мужчина в очках.

– Да, да, в финке, с противогазом.

В бинокль Валя была хорошо видна. Даже выражение лица ее, когда она поворачивалась и смотрела на улицу, можно было разглядеть. Иногда она с улыбкой провожала глазами идущих мимо пешеходов, в другой раз смотрела строго, и губы ее при этом были плотно сжаты.

– Больше не снимает. Значит, он там. Пять раз… Почему пять? Это неспроста… Думай, Федя.

– Я думаю, Василий Алексеевич.

– Ну и что?

– Не знаю. Головоломка со всеми неизвестными.

– Почему же со всеми? Одно число есть. Пятерка.

– Пятерка – число хорошее… для школьников, – пошутил Федя. – А может быть, она указывала на время? Пять минут, или в пять часов, или через пять часов.

– Н-да… Задачка. Засеки-ка время на всякий случай. Пять? Постой-ка, а не отмашка ли это?

– Вряд ли. Может быть, пять человек…

– Где же они? Не-ет. Скорей всего, она наше внимание заостряет. Быть наготове. Что-то серьезное. А нет ли там другого выхода? Или действительно пять человек…

Так они сидели возле окна, делая всевозможные, самые невероятные предположения, но ни на одном из них остановиться не могли. Загадка оставалась неразгаданной.

Прошло несколько минут. Платок неподвижно висел на стуле.

– Ого! Чего-то заерзала, – предупредил Трифонов.

И, словно в ответ, белое пятно исчезло. Еще секунда – и из аптеки вышел мужчина в очках.

– Вот он. Долго он там канителился… Я пошел, Федя, – быстро проговорил Трифонов. – Только бы не отпустить!.. Погода-то…

Выйдя на Невский, Трифонов крупным шагом перешел мост через Фонтанку и на противоположной стороне проспекта увидел знакомую фигуру. Мужчина в очках шел неторопливо, обходя лужи. На углу Литейного он остановился, закурил и, переждав трамвай, направился дальше. Народу на проспекте немного, и следить было нетрудно. Недалеко от улицы Марата мужчина свернул и направился на другую сторону Невского проспекта. Трифонову пришлось остановиться. Чтобы не обращать на себя внимания, он спрятался за выступ ящика с песком, укрывавшего огромное стекло магазина от взрывной волны и осколков. Как раз в этот момент с остановки отправился трамвай. Мужчина неожиданно переменил направление, пробежал несколько шагов и вскочил на заднюю площадку. Трифонов вышел из-за укрытия и сердито посмотрел вслед удаляющемуся трамваю.

«Упустил! – с досадой подумал он. – Неужели заметил, что за ним следят? Или просто так, на всякий случай, как заяц, петляет?»

Можно догнать трамвай на попутной машине, но надо было быть чрезвычайно осторожным. Об этом предупреждал Иван Васильевич несколько раз. Если шпионы заподозрят, что за ними установлено наблюдение, они примут меры и постараются скрыться. И тогда весь план рухнет. Лучше упустить.

«А не поехал ли он тоже на кладбище? – подумал Трифонов, вспомнив, что два дня тому назад он по сигналу Вали пошел следом за женщиной и потерял ее в Александро-Невской лавре, на Никольском кладбище. – Проверить!» – решил он.

Подняв руку, Трифонов остановил военную полуторку*.

– Ну, чего ты? – грубо спросил шофер, высовываясь из кабины.

Вместо ответа Трифонов вытащил из кармана служебное удостоверение и поднес его к самому носу водителя.

– Куда едешь? – спросил он, забираясь в кабину.

– В Рыбацкое*.

– По пути, значит. Жми, браток.

– А инспектор?

– Это я беру на себя…

Шофер не заставил себя уговаривать. Машина сразу пошла с недозволенной скоростью. У вокзала они перегнали трамвай, развернулись и понеслись по Старо-Невскому*.

– Давно за баранкой сидишь? – спросил Трифонов.

– С тридцатого года. А что?

– Ничего. Заметно, что не новичок.

От этой похвалы нахмуренные брови солдата разошлись и глаза потеплели.