Тарантул

Действуя по плану, наш КрАЗ вкатился в березовый перелесочек и занял господствующую над местностью высотку. С потревоженных вторжением деревьев упали холодные листья, а потом и тишина. Поздняя осень неслышно бродила между березами. Заросшее кустарником кладбище скрывало свои размытые дождями могилы.

— Да, — проговорил Султанчик. — И почему я не зайчик. Схоронился под кустиком, и жил бы припеваючи.

Я хекнул и поведал для настроения анекдот: сидят на солнечной полянке заяц, лиса и медведь. Косой хвастается: не жизнь у него — малина, гоняет на гоночных авто по Монте-Карло, из казино и ресторанов не вылезает, на Канарских островах передыхает, а любовниц косых пруд пруди. Лиса ему в тон: все у неё — и дом в предместье Парижа, и дачный теремок в семь этажей на побережье Анталии, и свой магазин мод и десяток хитрюг-любовников, от которых отбоя нет. А мишка косолапый, ободранный такой, обосранный: лазал на сосну за медом, да пчелы, сучи жужжащие, встретили без должного хлебосольного радушия, говорит хозяевам жизни: А у меня… у меня… А я вас задер-р-ру!..

Трель мобильного телефончика прервал смешки. Господин Соловьев, сообщив, что движение началось, напомнил, чтобы мы готовили сюрприз к действию. На всякий случай.

Плотный брезент был стянут с агрегата, и во всей красе миру явился… крупнокалиберный пулемет. Такие пушки устанавливались на ЯК-2 во времена Великой Отечественной.

Пулемет сохранился в лучшем виде, благодаря золотым рукам Лукича, царство ему небесное. Заправленная в архаичный механизм широкая лента с патронами ниспадала вниз, смахивая на лесенку, в каждом пролете которой крылась смерть. С таким средством поражения живой силы можно брать города. Чем, кстати, мы и занимались.

Скоро запылили дороги — создавалось впечатление, что весь просвещенный городок решил посетить забытые мощи. С южного направления двигалась группировка «марсиан»; казалось, что над среднерусской равниной летят их изящные космические посудины: БМВ и «Мерседесы». С севера наступала армия «центральных», оснащенная тяжелой бронетанковой техникой, роль которой выполняли «форды» и «тойоты», забитые вооруженными до зубов десантом.

Случайный пастушок от увиденного пришел бы в неописуемый восторг и ужас, да бежал бы вместе со своими обдриставшимися буренками без оглядки, решив, что начались звездные войны.

За всем происходящим я следил сквозь перекрестье прицела, чувствуя под руками потертую гашетку пулемета. Когда-то эту гашетку в небе войны нажимал кто-то из наших дедов, а теперь его зажравшиеся внуки… Ох, что-то в наших сегодняшних деньках не так.

Чтобы сбить назидательный пафос, я представил, что на солнечную полянку у кладбища сшибаются заяц, лиса и медведь. И в образе мишки косолапого — я. С крупнокалиберным пулеметом на изготовке.

Наконец две механизированные колонны прекратили движение. И наступила вековая тишина, будто из могил восстали мертвецы и напугали живых своим непритязательным костлявым видком.

Потом нервно и неприятно хлопнули дверцы машин и на нейтральную полосу вышли двое — господин Соловьев в кашемировом пальто и его оппонент некто Родимчиков в камуфляже, возглавляющий «марсианский» десант.

По утверждению моего приятеля, переговорный процесс между истлевшими крестами проходил очень сложно. Единственным условием для сотрудничества враг выдвинул следующее непременное требование: Чеченец, живой или мертвый.

— А вы подорвали нашего человека, — резонно заметил на это Соловьев.

— Но не Чеченца, — отвечали ему.

— Значит, не судьба, друзья мои, — разводил руками руководитель ТОО «Лакомка». — Предлагаю старое забыть и начинаем дружить.

— Сдайте Чеченца и дружить будем до гроба.

— До гроба не надо. Будем сотрудничать, под контроль возьмем весь городок, «слободских» на парашу, а после — на Москву!.. Перспективы…

— Чеченца и будут перспективы…

— На Москву!

— Чеченца!

И так далее. Проще говоря, злополучный мой образ оказался между двумя огнями. И крестами.

Не знаю, может, Соловушка и преувеличил роль личности в истории человечества, однако то, что переговоры зашли в тупик, это было несомненно.

Когда Чеченец увидел через паутину прицела, что его приятель, взопревший от утомительной беседы, расстегивает свое длиннополое пальто, тем самым подавая сигнал к решительным действиям, он гаркнул:

— Выезд, еб… ный род!

Чадя угарным дымом и пугая мирные кладбищенские окрестности, КрАЗ задним ходом выполз из-под березок, как неизвестный доселе народам мира весомый аргумент в мирных переговорах. Крупнокалиберный пулемет, впаянный в короб грузовика, призывал упорствующую сторону к более конструктивному диалогу.

На столь откровенный демарш силы командир Родимчиков ответил вполне сдержанно и достойно:

— Ну вы, блядь, мужики, даете. А «Града» нет?

— В соседнем лесочке, — мило отшутился господин Соловьев.