Тарантино

В другой раз, снимая сцену на кухне Джеки Браун с Максом Черри, где Браун расстроена и напугана, но пытается скрыть это, Гриер внезапно начала плакать. Она поняла, что испортила кадр, когда съемочная группа начала аплодировать.

«Это было слишком, да?», – сказала она.

«Ты еще раз сможешь так сделать?» – спросил Тарантино.

«Да, – сказала удивленная Гриер. – Я могу это сделать еще раз. Но зачем?»

«Я хочу, чтобы ты попробовала еще раз без слез, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты выглядела сильной».

Когда закончились съемки, Тарантино дал лишь одно интервью Линн Хиршберг для New York Times в своем доме на Голливудских холмах. Он сказал ей: «Это спокойный фильм, но моя идея спокойствия может не совпадать с идеями других людей», – и пожаловался на давление со стороны прессы.

«Основная причина, по которой меня осыпали критикой, заключалось в том, что я не делал другое кино тот час же. Я никогда не стану режиссером, который снимает по фильму в год. Я не представляю, как режиссеры делают это и успевают жить. Я выступал в шоу, давал интервью журналам и все такое, и люди начали писать, что: «Квентин Тарантино – мастер саморекламы». А я просто общался. Вы можете выкинуть 30 % моей славы, и со мной все будет в порядке».

Он провел несколько недель после премьеры в кинотеатрах, он посмотрел фильм 13 раз в кинотеатре Magic Johnson, чтобы увидеть, как он терпит неудачу. «Все первые четыре недели я был в кинотеатрах, я просто жил там, – сказал он. – Это хэнгаут-муви. «Джеки Браун» лучше во второй раз. И мне кажется, даже лучше в третий. И в четвертый… Может быть, в первый раз, когда мы это смотрим, то думаем: «Что мы делаем, мы просто отвисаем? Почему нам не дают побольше сюжета?» Но во второй раз, когда ты это смотришь, и в третий раз, когда ты это смотришь, ты больше не думаешь о сюжете. Ты ждешь хэнгаут-сцен».

Элмор Леонард и Квентин Тарантино имеют много общего – симпатию к грязным бандюганам, хорошим диалогам и абсурдистским взглядом на человеческий театр. Вот, например, Ордэлл и Луис в оригинальной «Подмене» Леонарада.

«Ты видел, что внутри тачки? – говорит Ордэлл Луису. – Чувак, у него AMC Hornet, чисто черный, без всякого дерьма снаружи, твоя незаметная тачка без опознавательных знаков. Но внутри скажи ему: «Ричард».

Ричард говорит: «Ну, у меня там трубчатый каркас. У меня сверхмощный Gabriel Striders. Впереди у меня пулемет».

«У него мигалка есть, – сказал Ордэлл. – Протяни руку, поставь на его крышу?»

«Крутой огненный шар с привлекательной кнопкой. Давай посмотрим, – сказал Ричард. – У меня есть электрическая сирена, ты можешь сделать так, чтобы она вопила, визжала или чередовала тональности. Так, в багажнике я храню гранатомет Шермули, еще кое-какое оружие. Полицейская дубинка-нунчаки. Противогаз М17». Он немного подумал. «У меня есть кобура на ногу Legster. Ты когда-нибудь такое видел?»

А вот Ордэлл и Луис в «Джеки Браун» Тарантино.

Луис:

А кто твой партнер?

Ордэлл:

Мистер Уолкер. У него рыбачья лодка в Мехико. Я подгоняю ему товар, он доставляет его моим клиентам. Короче, оптовые продажи. Пока я его не взял, у нигера не было ни горшка, чтобы поссать, ни окна, чтобы вылить это. А теперь этот ублюдок валяется в деньгах. Он купил себе яхту со всяким навигационным дерьмом на борту.

(возвращаемся к видео)

Ак-47 – это самый лучший.

ГЛОРИЯ, высокая, воинственная, одетая в бикини темнокожая женщина смотрит в камеру и описывает АК-47.

Ордэлл (продолжает):

Когда тебе точно, категорически надо убить всех ублюдков в комнате, ему нет равных. Этот китайский. Я плачу 85 и в два раза поднимаю деньги.

Оба писателя, очевидно, много смотрят телевизор. Тарантиновский Ордэлл чаще употребляет слово «ублюдок». Главное различие, тем не менее, лежит в моральной ценности, которую они закладывают в разговоры персонажей. В романе Леонарда болтуны всегда глупцы и хвастуны, которые не могут держать рот на замке, они поглощены своей собственной пустой болтовней, его восхищение же направлено на лаконичный тип, который вступает в игру только когда необходимо. Тарантино прямо противоположный чрезвычайно энергичный болтун, чьи сценарии наполнены взволнованным бахвальством, для него разговор подкрепляется действием.

Словоохотливый гангстер-дэнди в белом пляжном костюме с длинным лошадиным хвостом и тонкой китайской бородкой, Ордэлл намного более гнусный тип, чем Джулс Уинфилд в «Криминальном чтиве». Но он вдохновляет Тарантино на один из самых смешных диалогов, который он написал, особенно во время диалога с Бомоном, когда он просит его залезть в его багажник, чтобы потом всадить в него пулю.

Бомон:

Мне до сих пор страшно, Ордэлл. Они говорили чертовски серьезно о том, что дадут мне срок за это дерьмо с оружием.

Ордэлл:

Да перестань, чувак, они просто хотели нагнать страха на твою задницу.

Бомон:

Ну, если они это хотели, то у них это здорово получилось.

Ордэлл:

Как давно с – лучилось это дерьмо с оружием?

Бомон:

Где-то три года назад…

Ордэлл: