Тарантелла, или Танцы с пауками

— Это я уже слышала. А ты не знаешь, кто будет делать вскрытие?

— Из райцентра алкоголик приедет.

— Почему алкоголик?

— Да есть там один судмедэксперт, Курочкин Петр Николаевич… Вот он скорее всего и будет вскрывать. Но если он запил, то уж тогда и не знаю…

Наталия смотрела на рану на груди Любы Прудниковой до тех пор, пока у нее у самой не заболела грудь. Обратила она внимание и на посиневшие пятки покойной с небольшими, но характерными ссадинами, какие бывают, когда человек долгое время ходит босиком…

— Вроде бы тихо здесь у вас, а людей убивают… — Она медленно вышла из подвала и начала подниматься по крутым ступенькам наверх. Посередине лестницы заметила небольшую дверь. — А это что такое? — спросила она безразличным голосом, ощущая какое-то чувственное похмелье, апатию после всплеска желаний и их полнейшего удовлетворения. Она не любила это состояние пресыщенности, которое подчас начинало граничить с отвращением к себе. Казалось бы, все цели достигнуты — что дальше?..

Ошеров, поднимавшийся за ней следом, зловеще произнес:

— А там, сударыня, живут мертвецы… — и загоготал, совсем как мальчишка, схватив ее руками за талию и сжав в смешливом порыве.

Расстались они почти нежно: он поцеловал ее в висок и помог надеть шапку, смешно нахлобучив ее набок.

— Мне пора… Порезвились и хватит. — Она слабо улыбнулась, чувствуя, что вновь позволила себе перейти грань дозволенного, и, открыв дверь, шагнула в синюю метельную ночь…

Глава 7 УЖИН С ВДОВЦОМ

Наталия с большим трудом добралась до перекрестка, завернула направо, но, увидев горящие окна ванеевского дома, решила заодно заглянуть и туда. Соблазнять вдовца не входило в ее задачу, поскольку она была уже опустошена и безразлична к сексу в принципе. Но поговорить с Сергеем Николаевичем о жене — сам Бог велел.

Она, проваливаясь по колено в снег, который шел не прекращаясь, остановилась возле калитки и нажала на большую черную кнопку звонка. Она не слышала, как он прозвенел, но в доме тотчас произошло какое-то движение, за окном мелькнула тень, после чего дверь распахнулась, высветив на крыльце оранжевый угол, и появился мужчина во всем черном.

— Вы ко мне? — спросил он громко, чтобы его расслышали сквозь завыванье ветра.

— Вы Сергей Николаевич Ванеев? — крикнула она.

* * *

В доме совершенно не чувствовалось запаха похорон. Уютные теплые комнаты, открытые зеркала (хотя по христианскому обычаю они должны были быть прикрыты черным газом), аромат жареной колбасы или яичницы и розовощекий энергичный хозяин, высокий и хорошо сложенный крепкий мужчина. Не такой представляла она себе обстановку в доме, где только вчера похоронили хозяйку. Все было прибрано, нигде ни следа от вчерашнего пиршества смерти. Но глаза у Ванеева были, конечно, грустные.

— Проходите… Я вспомнил, вы были вчера…

Вас, наверное, удивляет, что у меня все так, словно не было никаких похорон? Ну, во-первых, я верю только в своего Бога, а потому стараюсь общаться с ним без посредников. Во-вторых, занавешанные зеркала нагоняют тоску, а Лариса, знаете, как любила смотреться в них… Она была такая красивая и молодая…

— Я помощник следователя, — осторожно сказала она. — Меня зовут Наталия Валерьевна Орехова. Скоро должны приехать наши ребята…

— Да я уж понял, что вы не просто так прибыли. Но я разрешения на вскрытие не дам. Это по-варварски… Лучше я вам сам все расскажу И даже то, что не рассказал нашему участковому. Он, знаете, у нас пьет… Какой-то нескладный и неорганизованный человек. Пока по селу идет, наберется, как чайник. С ним вообще о чем-либо говорить без толку… Он хорош только, когда надо разнять драку Вот тогда он просто незаменим. Или спасти женщину от пьяного мужа, когда тот грозится отрубить ей голову…

— Что, у вас и такие случаи бывали?

— Да почти каждый день. Это же не село, а распивочная. Все гонят самогон, кто из чего…

Вы поужинаете со мной?

— Поужинаю. — Любовь к жизни проявлялась даже в таких мелочах. «Надо было отказаться…»

Сергей Николаевич накрыл стол на кухне: закуска, выпивка, жареное мясо, которое Наталия по запаху приняла за жареную колбасу… Но ничего из поминального, это она уже поняла. Все свежеприготовленное. Видать, поминки справляли где-нибудь в столовой, а потом остатки еды раздали людям.

— Давайте выпьем за жизнь во всех ее проявлениях. За Ларочку мы пили вчера… Нелегко будет ее забыть, но жизнь-то продолжается… Давайте, Наташа, не стесняйтесь.

Выпейте, а потом поговорим. Как говорится: выпьем и по трезвой все обсудим.

Он производил впечатление умного и сообразительного человека, обладающего к тому же завидной способностью собираться в трудную минуту. Видно было, что он просто крепко взял себя в руки. Его спокойный тон был результатом волевых усилий над собой, над своим горем.

— Расскажите, Сергей Николаевич, где и при каких обстоятельствах нашли Ларису?