Тараканы

— Согласно закону, ему, черт побери, могла грозить смертная казнь за контрабанду этой дури, ну каково? Причем мы, трое остальных, хотя ничего и не сделали, сразу же подумали, что нас тоже загребут за какое-нибудь соучастие или невесть что еще. Я тут же усек, что моя черная афроамериканская физиономия как нельзя лучше подходит для героинового контрабандиста. Мы просили и умоляли до тех пор, пока один из полицейских не дал нам понять, что они могут ограничиться штрафом. Нам пришлось отдать им все свои деньги, и плюс к этому они конфисковали опиум, а потом отпустили нас восвояси. До чего же мы были рады! Вот только обратные билеты в США уже не на что было купить…

И Джим принялся пространно и в подробностях описывать, как было дело дальше, как он пытался подработать гидом с американскими туристами, но у него возникли проблемы с видом на жительство, как он залег на дно, как его содержала одна тайская девушка и, когда наконец остальные друзья сумели-таки вернуться домой, он решил остаться здесь. После многих проволочек он получил разрешение на работу, ему предложили стать охранником паркинга: как раз понадобился человек, говорящий по-английски, который мог бы обслуживать офисы международных компаний.

Джим тараторил не переставая, и Харри наконец вынужден был остановить его.

— Черт, а я-то надеялся, что твой тайский дружок не говорит по-английски, — бросил Джим и нервно покосился на Нхо. — Те парни, которым мы заплатили на севере…

— Расслабься, Джим. Мы пришли спросить тебя совсем о другом. О синем «мерседесе» с дипломатическими номерами, который был здесь припаркован третьего января около четырех часов дня. Не припоминаешь?

Джим загоготал.

— Если бы меня спросили, какую именно мелодию Джими Хендрикса я сейчас слушал, то я, может быть, и ответил. Но машины — они то въезжают, то выезжают… — Он всплеснул руками.

— Когда мы были здесь, нам выдали талон. Ты не проверишь, что осталось: регистрационный номер или что-то в этом роде?

Джим покачал головой.

— Мы не ведем учета. Паркинг оснащен видеокамерами, и, если что-то происходит, мы потом можем это обнаружить.

— Потом? Ты имеешь в виду, что все записывается на видео?

— Типа того.

— Но я не заметил мониторов.

— А их и нет. Здесь парковочные места на шести этажах, у нас просто нет возможности сидеть и все это отслеживать. К тому же большинство воров, завидев камеры, думают, что за ними наблюдают, и сразу дают деру. Разве не так? А значит, половина дела уже сделана. Ну а если какой-нибудь осел все же полезет в чужую машину, мы сразу увидим это на пленке.

— Сколько вы храните видеозаписи?

— Десять дней. За такой срок владельцы машин успеют заметить, если чего не хватает. А потом мы снова пишем на те же пленки.

— Ты хочешь сказать, что есть запись от третьего января, с четырех до пяти дня?

Джим посмотрел на настенный календарь.

— Есть.

Они спустились по лестнице в душный сырой подвал, где Джим зажег одинокую лампочку и открыл один из железных сейфов, стоящих вдоль стены. На полках стояли видеокассеты.

— Придется просмотреть массу этих штучек, если вы хотите проверить весь паркинг.

— Нас интересуют гостевые парковочные места, — сказал Харри.

Джим поискал на полках. Записи с каждой камеры наблюдения хранились отдельно, на корешках кассет карандашом были написаны даты. Наконец Джим вытащил одну из кассет.

— Время шоу.

Он открыл другой сейф, где был спрятан видеопроигрыватель с монитором, и поставил кассету: через пару секунд появилась черно-белая картинка. Харри сразу же узнал гостевую парковку: очевидно, запись была сделана той же камерой, которую они заметили, когда были здесь в прошлый раз. В нижнем углу высвечивался код — месяц, день и время. Они перемотали пленку вперед, остановившись на 15.50. Никакой посольской машины. Они подождали еще. Картинка не менялась.

— Поставим пленку на быструю перемотку, — предложил Джимми.

Время в углу побежало быстрее, но все остальное оставалось неизменным. Вот уже 17.15. Пара машин проехала мимо, оставив мокрые следы на бетонном полу. Время 17.40, следы медленно высыхают, исчезают, и никаких признаков появления посольского «мерседеса». Наконец Харри попросил выключить запись.

— Но ведь автомобиль посла должен был встать на гостевое место! — воскликнул он.

— Мне жаль, — ответил Джим. — Похоже, у вас неверная информация.

— Мог он стоять где-нибудь в другом месте?

— Разумеется. Но те, у кого нет постоянного места, обязательно проехали бы мимо этой камеры, и в таком случае мы увидели бы машину.

— Мы хотим посмотреть другую видеопленку, — сказал Харри.

— Пожалуйста. Какую именно?

Нхо порылся в кармане.

— Ты знаешь, где паркуется машина с этими номерами? — спросил он, протянув найденную в кармане бумажку.

Джим недоверчиво уставился на него.

— Черт возьми, да ты тоже говоришь по-английски.

— Это красный «порше», — сказал Нхо.

Джим вернул ему бумажку.

— И проверять нечего. Из постоянных тут у нас никто не ездит на красных «порше».

— Черт! — вырвалось вдруг у Харри по-норвежски.

— Что это значит? — ухмыльнулся Джим.

— Да так, один норвежский термин, тебе все равно не понять.