Тар-Айимский Кранг

– Хм! Ну, если он слишком велик, чтобы влезть в челнок, то нам просто придется послать за настоящим транспортным судном. Я предпочел бы сидеть на нем, коль скоро мы его найдем, но в том районе нет никаких ретрансляционных станций. Если он пробыл там нетронутым несколько тысячелетий, то может подождать несколько дней. – Он скатал карту в трубку. – Значит решено, сэры. Если нет никаких возражений, то я не вижу причин, почему бы мы не могли отправиться кешо, завтра.

Возражений не было.

– Эма! Тогда тост. За успех и прибыль, не обязательно в таком порядке! Наздровия! – и поднял кружку.

– За Церковь и Сообщество, – тихо провозгласили хором человек и транкс. И допили то, что еще оставалось в их кружках.

Малайка рыгнул разок и посмотрел сквозь хрустальную стену, туда, где солнце Мотылька быстро тонуло за туманами.

– Уже поздно. Значит, завтра в порту. Портовые служащие направят вас к моей пусковой шахте. Челнок свезет нас всех за один раз, и мне понадобится немного времени для приведения в порядок своих дел.

Цзе-Мэллори встал и потянулся:

– Могу ли я спросить, кого это "нас всех"?

– Тех четверых, что находятся сейчас здесь, Вульфа и Ату для управления кораблем и, конечно же, Сиссиф.

– Кого? – переспросил Цзе-Мэллори.

– Да Рысь, Рысь, – прошептал Трузензюзекс, усмехаясь и тыкая в ребра своего брата по кораблю. – Неужели у тебя глаза состарились так же сильно, как и мозг? Девушка! – И они направились к выходу в коридор.

– Ах, да. – Они остановились у тенеподобного Вульфа, открывшего им дверь. Он улыбнулся, явно предполагая, что это будет дружеским жестом. Вышло же совсем иначе.

– Да, очень, э, интересная и забавная особа.

– Ндийо, – дружески согласился Малайка. – И пара у нее тоже ничего себе, не правда ли?

Когда другие попрощались с призрачным швейцаром, на плечо Флинкса опустилась тяжелая рука.

– А ты погоди, киджана, – прошептал коммерсант. – У меня есть к тебе еще один вопрос. Задержись на минутку.

Он пожал руку Цзе-Мэллори и соприкоснулся органами обоняния с Трузензюзексом, направив их взмахом руки к лифту.

– Приятного отдыха, сэры, и завтра в первом тумане!

Вульф закрыл дверь, скрыв ученых от взгляда Флинкса, и Малайка немедленно склонил к нему внимательное лицо.

– А теперь, малыш, когда наши этичные друзья удалились, уладим один, гм, деловой вопрос. Те два наемных трупа, которые ты столь правильно оставил гнить в том переулке. На них самих или их одежде были какие-нибудь особые знаки различия или метки? Подумай, юноша!

Флинкс попытался вспомнить:

– Было страшно темно… я не уверен…

– А с каких таких пор тебя это стало беспокоить? Не виляй мне, киджана. Это слишком важно. Подумай… или что ты там делаешь.

– Ладно. Да. Когда я пытался выковырять эту карту у покойника, то заметил подошвы убитого Пипом громилы. Он упал поблизости. На металле набоек вытравлен определенный узор. Он выглядел похожим на своего рода птицу… по-моему, абстрактное изображение.

– С зубами? – подсказал Малайка.

– Да… нет… не знаю наверняка. Ну и вопросы вы задаете, коммерсант! Возможно, и так. И по какой-то причине во время схватки у меня возникло этакое видение женщины, моложавой женщины.

Малайка выпрямился и похлопал юношу по спине. Лицо его выражало веселье, но мысли были мрачными. Обыкновенно Флинкс вознегодовал бы на этот покровительственный жест, но в данное время, да еще со стороны коммерсанта, он казался только лестным.

– Слава Мти из Мити, что ты обладаешь такой силой наблюдательности, малыш. И такой хорошей памятью. – Флинкс увидел другое слово: учави, колдовство, но удержался от уточнения. – Значит, увидимся кешо на корабле?

– Да уж, я не упущу такого. Можно мне узнать, сэр, почему вы об этом спрашивали?

– Нельзя. Значит, завтра на корабле. Приятного отдыха. – И проводил озадаченного Флинкса к лифту.

Некоторое время коммерсант стоял, молча размышляя, ругательства срывались с его уст, словно пузыри пены с кипящего котла. Они составляли единственные звуки в пустынной теперь комнате. Наконец он повернулся и подошел к внешне ничем не выделяющейся секции стены. Нажав скрытую кнопку, он заставил зернистую панель уйти в потолок и открыть сложный письменный стол. Над всей прочей аппаратурой господствовал тонкий корпус межзвездного передатчика. Он нажал кнопки, повернул диски, настроил параметры. Внезапно экран вспыхнул огненным шаром разноцветных помех. Он удовлетворенно хмыкнул и взял небольшой микрофон:

– Дайте, пожалуйста, шестой канал. Срочно. Я желаю говорить по прямой связи лично с мадам Рашалейлой Нуаман, на Ниневии, в системе Сириуса.

Из крошечного репродуктора, установленного сбоку от рябившего на экране радужного потока, дошел тихий голос:

– Вызов произведен, сэр. Минуточку, пожалуйста.

Несмотря на невероятные расстояния, легкая задержка вызывалась всего лишь необходимостью передавать вызов через полсотни ретрансляционных станций. Время же передачи, благодаря применению концепций "меньше-чем-пространство", было почти мгновенным.