Танцы теней

Майор Писаренок сидел в теплом маленьком кабинете, пощипывал ус и смотрел на Морзика чуть насмешливо, но дружелюбно.

— Как же вы на завод пойдете с таким глазом?

— А что — на заводе работяги все святые?

— В КБМ <$FКБМ — Коломенское бюро машиностроения.>контингент приличный. Фирма... Фотографию привезли? Давайте мне. К утру сделаю вам пропуск. Сейчас отвезу вас на квартиру, отдыхайте, а завтра мы с нашим сотрудником с завода за вами заедем. Набросайте мне словесный портрет человека, которого вы ищете.

— Это мигом! За глаз уж извините — действительно, никого другого нельзя было послать. Я один его видел.

— Ничего. Вот мои телефоны — служебный и домашний. При любой необходимости звоните смело... Вот карта города, чтобы вы могли увереннее передвигаться. Вот план завода — изучите на досуге. Как там, в Питере? Красиво?

— Красиво…, — вздохнул Морзик и понял, что уже соскучился по родному городу.

— Хочу дочку на будущий год отправить в Питер учиться.

— Это правильно! Если чем надо помочь — я могу!

Писаренок покосился на него, усмехнулся в усы.

— Спасибо, я сам…

* * *

В маленькой уютной квартирке его ждала горячая ванна, чистая хрустящая постель и полный холодильник снеди.

Ого-го! Так можно работать!

Весь вечер Черемисов провел, валяясь на кровати перед телевизором. На карты и план он и не взглянул.

Утром затемно его разбудил телефонный звонок Писаренка:

— Через полчаса выходите на улицу Капошвара. Мы вас там подберем.

Чертыхаясь, продирая глаза, Морзик полез пальцем по карте в поисках улицы, названной в честь никому в России неведомого венгерского городка.

Дожевывая на ходу бутерброд, он сунулся на лестничную площадку. Из соседней квартиры вышла вчерашняя знакомая — грудастая продавщица-нимфоманка.

— Оба-на! Вот это номер!..

— Здрасьте!..

Наблюдая из салона машины за бредущей вдоль улицы в сопровождении Черемисова продавщицей, Писаренок хмыкнул в усы.

— Хорош гусь столичный! Дочку он мне поможет устроить!..

* * *

Завод КБМ стоял на заснеженном берегу Оки и здесь вот уже сорок лет конструировали и выпускали ракеты для Сухопутных войск и ПВО.

По меркам военно-промышленного комплекса это было небольшое, но славное предприятие с хорошей деловой репутацией.

Неприятности у завода начались еще в конце восьмидесятых, когда плешивый и амбициозный генсек-"миротворец" с недоброй подачи своих продажных помощников включил в перечень сокращаемых ракет средней дальности гордость предприятия — новейший ракетный комплекс «Ока». «Ока» имел дальность стрельбы менее пятисот километров и ни по советским, ни по натовским классификаторам под сокращение не попадал.

Увидав ее в списке сокращаемых систем, обалдевшие от восторга женевские переговорщики поспешили преподнести придурковатому генсеку Нобелевскую премию мира, дабы тот смог прикрыть медалькой родимое пятно на башке, по которому любому мало-мальски трезвомыслящему человеку хотелось треснуть кувалдой. Военные представители Советского Союза на переговорах слали телеграмму за телеграммой во все инстанции, обивали министерские и генсековские пороги, бранились с супругой первого лица страны, подходили к первому и последнему президенту СССР в неформальной обстановке — но всё оказалось тщетно.

Желание стать лауреатом перевесило здравый смысл.

Уникальный комплекс, имевший расчет всего из двух человек, позволявший проводить прицеливание без подъема ракеты и за четыреста километров попадать, как говорится, в кол — в площадку радиусом всего в метр — пустили под нож. Уничтожили не только боевые системы, но и производственную линию, и всю техническую документацию.

Главный конструктор «Оки» застрелился.

Сухопутные войска остались с устаревшими системами «Луна» и «Точка» времен шестидесятых годов, и лишь в Венгрии и Болгарии уцелели две бригады многострадальной «Оки», в скором времени, естественно, проданные в США для изучения.

Потом были и многолетняя невыплата денег за продукцию, и развал кооперации, и бегство некоторых конструкторов окольными путями, через Украину, на историческую родину, к Мертвому морю — но заводик на берегу Оки почему-то не развалился, как того ждали прожирающие заркеанские подачки реформаторы, не пошел с молотка и не перестроился на выпуск зажигалок и сенокосилок.

Молодые ребята сваяли очередную напасть для новоявленных «друзей-партнеров» — ракетный комплекс «Буцефал», по своим характеристикам даже превосходивший канувшую в Лету «Оку», заставив погрустнеть радетелей мирного уничтожения России.

* * *

Писаренок был прав, когда говорил, что на заводе контингент приличный.

Расцвеченная физиономия Морзика всем бросалась в глаза, и он с облегчением вздохнул, когда за ним закрылась дверь маленькой комнатки в недрах отдела кадров.