Танцы и не только

– И что его туда так тянет? – сказала Катра без особого интереса. Она устало прикрыла глаза и провела платком по векам. – Теперь я знаю, что самое противное в беременности. Каждое движение дается с таким трудом, будто ворочаешь камни. Скорее бы стать прежней! Мне уже не верится в то, что когда-то я могла просто вскочить на Юпи и поехать кататься верхом! Господи, какое это было счастье! – И она устало откинула голову на спинку кресла.

Мелисса смотрела на нее, задумчиво покусывая нижнюю губу.

– Не знаю, стоит ли вообще заводить об этом речь… – нерешительно начала она. Катра заставила себя открыть глаза и взглянуть на подругу. – Но Феррис почти не вылезает из пивной.

– Чего и следовало ожидать! – беспечно рассмеялась Катра, даже не подняв головы.

– Он беспробудно пьет. А с некоторых пор обзавелся содержанкой. – Легкомысленное отношение Катры к поступкам мужа так рассердило Мелиссу, что она пошла напролом и выложила гораздо больше, чем собиралась.

– Содержанку? – как ни в чем не бывало переспросила Катра.

– Одну из тамошних девиц, – уточнила Мелисса, стыдливо потупившись и играя складками платья. Но Катра опять рассмеялась и прикрыла глаза.

– А вот в этом я сомневаюсь!

– Сомневаешься? – опешила Мелисса. – Почему?

– Потому что секс его не интересует, – равнодушно сообщила Катра.

Мелисса, с болью смотревшая на то, как подруга обливается потом, уселась на подлокотник ее кресла и заботливо вытерла Катре лоб.

– Как ты себя чувствуешь, Кэт?

Но Катра не сразу нашла в себе силы, чтобы ответить. Она блаженно жмурилась, сосредоточившись на прикосновении ласковой дружеской руки.

– Катра, посмотри на меня! – внезапно всполошилась Мелисса. Тяжелые веки ее подруги слегка приподнялись, но взгляд остался таким же рассеянным.

– Прости, ради Бога, но я вдруг почувствовала такую… такую легкость. Голова как будто пустая. Наверное, я действительно слегка переутомилась.

– Тебе надо лечь. – Мелисса поднялась и взяла подругу за руку. – Вставай.

Катра послушалась, но тут же покачнулась на ослабевших ногах.

– Сама не знаю, что со мной, – пролепетала она. – Я слабая, как котенок. И колени ватные…

Она снова покачнулась. Мелисса схватила ее под локоть, стараясь опять усадить в кресло, но ей не хватило сил. Катра обмякла и рухнула на пол, как новорожденный жеребенок.

– Зак! Пру! – закричала Мелисса, метнувшись к двери. – Скорее сюда!

Из задней половины дома выскочила перепуганная горничная.

– Беги за доктором Коллинсом, да поживее! Миссис Честер нехорошо! И пришли сюда Зака! Мне одной не донести миссис Честер до кровати!

Служанка побежала выполнять приказ, а Мелисса вернулась к беременной. Она осторожно перевернула Катру на спину, расправила ей подол платья и принялась обмахивать лицо, с нетерпением ожидая появления рослого Зака.

– Мэй? – Катра распахнула лихорадочно блестевшие глаза и посмотрела на подругу, схватив ее за плечо.

– Я здесь, Кэт! – прошептала Мелисса.

– Я должна тебе сказать. Я должна сказать хотя бы одной живой душе. – Она громко сглотнула, переводя дух. – Я боюсь. Если со мной что-то случится… – ее пальцы больно впились Мелиссе в плечо, – если что-то случится, скажи Райану… – Она снова закрыла глаза, как будто лишилась сил.

– Что? Что я должна сказать Райану? – спрашивала Мелисса. Но Катра молчала. – Катра! Я передам ему все, что ты захочешь! Ну же, не молчи! – Мелиссу охватило отчаяние.

– Скажи ему… скажи, пусть он меня простит, – вымолвила Катра одними губами. – Понимаешь, ребенок… он от него, Мэй.

Мелисса села и написала Райану обо всем, как только представилась такая возможность. Она не колебалась ни минуты. Положение была слишком угрожающим, чтобы сомневаться и выжидать.

Врач заявил, что Катра страдает от истощения и переутомления. Он прописал ей снотворное и велел набираться сил, которые, несомненно, потребуются во время родов.

Судя по всему, снотворное помогло, и несколько дней Катра спала по шестнадцать часов в сутки. На ее щеках появился легкий румянец, хотя из-за тошноты она по-прежнему ела очень мало.

В тот день, когда Катре стало дурно, Ферриса так и не сумели отыскать. Прошло немало времени после визита доктора, когда кто-то из слуг обнаружил его на улице, пьяного в стельку. Похоже, Феррис брел с той стороны, где находилась лачуга городского пьяницы, завсегдатая полюбившейся Честеру пивной.

Мелисса решила, что Феррис либо знает наверняка, либо подозревает, что это не его ребенок, и оттого погряз в пьянстве, оплакивая собственную горькую участь. В любом случае, кроме здоровья Катры, у Мелиссы хватало своих проблем, и она не могла в одиночку справиться со свалившимися на нее хлопотами.