Танцующий бог

Вот только немногие выжившие чародеи после войны с Даргалом окончательно захирели, потеряли знания, стали самодовольными, убогими невеждами. А без их помощи мир с мертвой точки не сдвинуть. Значит, надо развивать Искусство. Что для этого требуется? Как минимум, молодой, талантливый, нестандартно мыслящий чародей, который пойдет искать древние знания, а прежде всего четыре волшебные книги Великого Тетроса, которые мало того, что хранят все знания Древних, так еще и способны инициировать чародея, дав ему все возможности акала, человеку изначально не присущие.

Вот только где такого чародея взять? Все, кого нашел Танан, были либо либо самоуверенными невеждами, считающими, что знают все на свете, либо, хуже того, просто глупцами. Они тряслись над своими убогими знаниями, никому их не передавая, а если и брали ученика, то оставляли в секрете множество связок, чтобы ученик никогда не одолел учителя. В итоге каждое новое поколение чародеев становилось все более невежественным. А немногие из них, обладающие пытливым умом, уходили в жрецы Шиннаны. Почему? Чем она их прельстила? Танан не понимал, но столкнулся уже с несколькими такими случаями. И ему это очень не нравилось.

Выход оставался только один. Вырастить чародея с пытливым умом и направить его на поиски. И не просто чародея, а своего аватара. Беда, что помогать таковому, по древним законам, Танан не сможет, только подталкивать изредка в нужную сторону. До поры, до времени, конечно. После недолгого поиска нужный ребенок был найден и инициирован, в воспитатели ему принцип Разума определил Древнего, по какой-то причине жившего среди людей. Тот не так давно перешел в высшую форму существования, но не оставил ученика, продолжил обучать его.

Взор Танана нашел аватара, движущегося по дороге вместе с другим одаренным. О, он уже нашел первого аколита! Очень хорошо. Но искать парню предстоит долго. И это правильно — люди почему-то не ценят доставшегося задором, только то, чего достигли тяжелым трудом.

Отвлекшись от своих размышлений, принцип Разума, обратил внимание, что средоточие Воплощения Древних так и не покинула Серебряный город. Интересно, почему? Крутится, словно вынюхивает что-то.

— Танан! — внезапно позвала Эллана. — Я знаю, что вернулся именно ты, и знаю, что ты меня сейчас слышишь! Почему ты скрываешься? Что с тобой случились? И собой ли ты остался?

Даже так? Ну что ж, его напарница всегда отличалась проницательностью. Вот только открываться ей сейчас было бы величайшей глупостью. Догадываться она может сколько угодно, но идти ей навстречу не стоит. Слишком неправильно выглядит происходящее в мире. Поэтому принцип Разума послал короткий мысленный образ смеющегося котенка, размахивающего двумя разноцветными бантиками на лапках, и незаметно покинул Серебряный город.

Эллана, получив образ, тихо выругалась. Это было очень похоже на Танана, даже более, чем похоже, его стиль, но доказательством, что это именно он, не являлось. Делиться своими догадками соответствие Воплощение Древних не собиралась, ей самой не нравилось их бездействие в последние столетия, но ничего поделать она не могла — таково общее решение.

Что ж, она пока понаблюдает. Может, Танан все же откроется. Со временем. Когда поймет, что Эллана не угрожает его планам.

* * *

Сидя на облучке рядом с возницей, Майт радостно улыбался. Его старая мечта о собственном театре была на грани воплощения. После дуэли актеры балагана окончательно рассорились с Шаэром и потребовали поделить имущество при посредничестве местного мирового судьи. Да, им в итоге достались всего два фургона из двенадцати и минимум реквизита, но все это отныне принадлежало именно им. Хозяин балагана волком выл, ведь у него даже возниц не осталось, только сами фургоны и лошади.

Подождав пару дней, пока Шаэр, заломивший поначалу дикие цены, сбросит их до приемлемого уровня, Майт с Иралианом скинулись и купили два фургона с лошадьми. А бывший хозяин балагана пошел прописать полученные деньги в трактир, он как-то очень быстро опустился после того, как ему пришлось прилюдно признать себя шарлатаном, и Шаэр начал черно пить. Впрочем, его судьба сказителя с менестрелем совершенно не волновала, заслужил он ее в полной мере.