Танцующие в темноте

– На самом деле, прошло всего три года. – Женщина смотрела на Лару, боясь к ней прикоснуться. – Мне нужно было время разобраться в себе. И понять, что ты нужна мне. Я вчера вернулась в страну. И безумно захотела сразу тебя увидеть, но не рискнула.

– Правильно сделала. – Лара держала себя в руках, стараясь не подать виду, насколько смущена и растеряна. Три года назад она безумно любила Лиз. Они, казалось, были счастливы вместе и хотели семью, детей, но однажды девушка случайно открыла сообщение у партнерши на телефоне и выяснила, что Лиз изменяла ей. Множество сообщений о том, как они трогают друг друга, как кончают и как хотят быть вместе. Такой боли Лара никогда в жизни не испытывала. Было чувство, что ей вырвали сердце и раскрошили его. После было все: проблемы с алкоголем, клиника, психиатры, антидепрессанты, тяжелое возвращение к жизни, недоверие к людям, множество коротких неудачных отношений… И вот сейчас, когда все, казалось, начало налаживаться, Лиз вновь появилась в её жизни.

– Прости меня! – Женщина несмело протянула руку, но Лара шарахнулась от неё, как от огня. – Дай мне ровно один шанс. Мы все можем ошибаться. И я знаю, что виновата перед тобой. Но дай я хотя бы попробую все исправить, ведь если ты до сих пор здесь, значит, тебе не все равно, значит, ты что-то ещё чувствуешь ко мне…

– Да, – Лара сделала несколько быстрых нервных шагов, обойдя Лиз, – я чувствую, как ты мне противна. Не приближайся ко мне. – Лара вышла, хлопнув дверью.

***

Они стояли на улице, разглядывая дождь из-под козырька студии. Макс курила, выпуская дым, который тут же протыкали насквозь холодные острые капли. Николь заворожённо смотрела на девушку. Она была невероятно притягательной, безумно красивой. Не в привычном девичьем смысле этого слова. Она была необыкновенной. Эти мужские повадки, жившие в женском теле, возбуждали, привлекали и манили…

– Ты куда сейчас? – Макс смотрела на дым, улетающий в небо. Её голос был с легкой хрипотцой, ржавчинкой, что придавало ей брутальности.

– А куда можно пойти, чтобы остаться с тобой? – прямо спросила Николь. – Я иду туда.

– У меня ещё целый вечер съёмок. – Макс перевела острый взгляд на собеседницу. Она бы очень хотела сейчас отвезти ее к себе, но это было бы против правил. – Если хочешь, можешь посидеть здесь.

– Ты спишь с ней? – девушка подошла вплотную к партнерше, внимательно глядя ей в глаза. – Я просто хочу знать это.

– Нет. Я подписала контракт, и теперь, если откажусь, должна буду выплатить огромную неустойку. – Ответила девушка. – А ты с ним?

Макс говорила без тени ревности, хотя все внутри от мысли о Николь в чьи-то объятиях больно сжималось. Девушка сопротивлялась этому ощущению изо всех сил. Она – точно не та, кто имеет право диктовать правила игры.

– Мне, наверное, пора. – Николь видела, как взгляд Максим стал на секунду чёрным, болезненным, словно её сейчас больно ударили.

– Тебе точно пора. – Макс щелчком выкинула сигарету и пошла к двери.

– Если бы у нас все закончилось с Никитой?.. – Николь видела, как Максим остановилась в дверях и обернулась.

– У нас бы все равно ничего не вышло. – Холодно сказала девушка и окончательно исчезла за железными тяжелыми дверьми.

***

Дождь шёл все утро, весь день и весь вечер. Город вымок до нитки. Люди спешили, прячась под зонтами, домой, в метро, в кино, в торговые центры, отражаясь в зеркальных тротуарах и превращаясь в рисунки импрессионистов.

Дождь барабанил по подоконнику маленькой уютной кухни, прячась за бежевой плотной занавеской, навевая воспоминания о детстве, в котором было тихо, спокойно и уютно, стоило лишь забраться с ногами на диван и укутаться в плед.

– Привет. – Арина вошла в кухню. – Дети уже спят?

– Да. – Холодно ответила Камилла. – Нам надо поговорить.

– Я на минуту в душ. – Девушка вытащила из-за спины букет цветов и положила перед любимой. – Они промокли и замёрзли… Это тебе.

Камилла встала, чтобы поставить цветы в вазу. Она безумно любила, когда ей их дарили, но сейчас ей не хотелось цветов. Для них было, вероятно, уже очень и очень поздно. Девушка налила чай и поставила на стол тарелку с картошкой и салатом.

– Ты хотела поговорить… – Арина устало села за стол. – Ты прости, я просто чудовищно устала. Я уже и не помнила, как это тяжело, работать целый день.

– Мы должны расстаться. – Камилла сто раз проговаривала про себя разные варианты этого диалога, чтобы быть готовой и знать нужные слова, когда настанет момент диалога, но это ни капли не помогло. Это было все ещё чертовки больно.

– Почему? – Арина почувствовала, как мир мгновенно ушёл из-под ног, и все вокруг стало сплошной чернотой.

– Я думаю, так нам обеим будет лучше. – Камилла уткнулась в ладони. Они были мокрые, пахли средством для мытья посуды и луком, с которым она обжаривала картошку. Ей стало тошно, и она подняла голову. – Детям сегодня досталось в школе из-за того, что их мать – лесби. И я завтра иду разбираться.

– Я не оставлю там камня на камне! – Арина подскочила из-за стола и подошла к окну. – Твари.