Танцующие пылинки

В воздухе держался запах дождя. Дизельных паров, кофе и дождя. Однако я не позволила мыслям беспокоить меня о надвигающемся дожде, когда стояла Бьюкенен-стрит в следующую субботу. Я была слишком занята, пытаясь не дать мелкому мудаку, расположившемуся рядом со своей портативной акустической системой, беспокоить меня.

Он бросил самодовольную высокомерную ухмылку и дал понять, что пытается перебить меня. Паршивец расположился довольно близко к моему месту и очень «любезно» установил оборудование. Среди уличных музыкантов существовал кодекс, и этот парень нарушал его самое важное правило: он намеренно пытался меня заглушить. И справлялся с этим на «отлично». Каждый, кто находил время, останавливался, чтобы послушать его подражание канадскому певцу Шону Мендесу..

И все же я продолжила. Я стала мастером по притворству, что молодые музыканты-мужчины не раздражают меня. Я ведь была в группе с тремя такими, и мы, черт побери, путешествовали на гастролях в одном автобусе. Этот парнишка понятия не имел, насколько я хороша, притворяясь, что придурков вроде него не существует.

И я поймала момент и воспользовалась возможностью отомстить. Это случилось, как только он понизил голос, чтобы спеть балладу Coldplay.

Я громко запела «Chandelier» Sia, известную и печальную песню. Она весьма трудна в исполнении и, как правило, производит на людей впечатление. И когда мой голос поднялся над аудиосистемой парнишки, люди обратили внимание и столпились вокруг меня.

Появились телефоны с камерами, и я тут же опустила голову, прикрыв лицо полями фетровой шляпы. Когда-нибудь эти чертовы телефоны с камерами доставят мне неприятности. Сколько времени пройдет, прежде чем кто-то в интернете прокомментирует: «Эй, она поет так же, как Скайлар Финч. Подождите, это и есть Скайлар Финч!»

Я боялась этого, понимая, что даже не узнаю, случилось ли это, потому что отказывалась заходить в сеть. Больше всего я боялась, что в один прекрасный день буду играть на улицах Глазго, подниму взгляд и увижу одного из своих парней, который будет пялиться на меня обвиняющим взглядом.

Я стряхнула с себя опасение и продолжила петь.

Когда аплодисменты стихли, из толпы выкрикнули:

— Исполнишь песню «Титан»?

Из-за постоянных ливней в течение этой недели и понижением температуры в палатке ночью, мне пришлось потратить большую часть своих денег на плащ и пару толстовок на флисовой подкладке, чтобы надевать их во время сна. То немногое, что у меня осталось, я потратила на душ и прачечную. Мне нужны были деньги, поэтому я запела «Титан». И получила огромное наслаждение, когда мой конкурент начал громить рок, и один из парней, стоявших в толпе около меня, велел ему заткнуться.

Однако мое веселье погасила реальность: неожиданно небо разразилось дождем. Быстрые, твердые, толстые капли в считанные секунды начали падать на людей, заставляя их взвизгивать и прятаться в укрытия. Они оставили меня, промокшую и замерзшую, с футляром для гитары полным мелочи, которой даже не хватит на стаканчик кофе. Только и достаточно, что на картошку-фри в Макдональдсе.

Я глубоко вздохнула от того, что придется ложиться спать голодной. Постаралась не дать панике взять надо мной верх — моя жизнь в Глазго ухудшается из-за погоды. В глубине души я знала, что со временем будет только труднее, но я должна найти способ выжить.

Какая-то часть меня хотела пойти к парнишке, который с помощью друзей поспешно собирал свою аудиосистему, и врезать ему по яйцам за то, что испортил большую часть моего дня. Он был одет в хорошую одежду, на ногах дорогие кроссовки и выглядел сытым и ухоженным. Ему не нужны деньги. Он просто хотел внимания. Мне захотелось закричать ему: «У нас уже есть один Шон Мендес. Нам не нужен другой, дорогуша!» Но это было мелочно, и на это у меня не было сил.

Впервые с тех пор, как я приехала в Шотландию, мои пальцы дрожали, когда я прятала гитару. Я не только ложусь спать голодной, я ложусь спать промокшей до нитки. Дождь прекратился почти так же внезапно, как и начался, но ущерб моей одежде и денежному потоку был уже нанесен.

Я тяжело вздохнула, живот скрутило от нервных бабочек.

Поднявшись с корточек и собираясь повернуться за своим рюкзаком, я чуть не столкнулась с мужчиной всего на пару сантиметров выше меня. Он подошел ко мне и расположил свой зонтик над нашими головами. Я вздрогнула от отвращения, когда его глаза опустились на мое тело со взглядом, который нельзя истолковать неправильно. Ему было где-то пятьдесят, я уже как-то видела этого человека. Он был одет в хорошую рубашку, что прикрывала его джинсы и большой обвисший живот. Широкие плечи были спрятаны под кожаной курткой, которая натягивалась при каждом движении. Но именно его лицо было трудно забыть: огромный нос и щеки в оспинах.

Я вспомнила, как однажды остановилась поговорить с Мэнди, а он цеплялся к ней. Потом появился Хэм и спугнул его.

Очевидно, до придурка дошли слухи, что я бездомная.

Я выпрямилась, сделав шаг из-под его зонтика, мои уже к черту взвинченные нервы взорвались от внезапной ярости.