Танцующая для хищника

Провела рукой от колена до бедра, облизнула губы, призывно глядя на Филиппа. Эта игра её развлекала, он же чувствовал себя загнанным в клетку с тигрицей несчастным мышонком. Невыносимо жгло в паху, набухший орган тыкался в ширинку, заставляя скрипеть зубами.

Он вздохнул, глубоко и протяжно. Уставился на соблазнительные ноги, резко отъехал назад вместе с креслом, и угрожающе произнес, надвигаясь на неё:

— Чёртова развратница! Ты за этим сюда пришла? Изводить меня?

Она тихо засмеялась, откинулась назад, упираясь руками в стол. Свитер натянулся, обрисовав точеную грудь, и это было последней каплей терпения. Фил метнулся к девушке, с жадностью прошелся ладонями по изгибам тела, припал в поцелуе к шее. Настя не противилась, сомкнула ноги у него на пояснице, максимально сблизив их контакт, и начала дразнить, потираясь о набрякший бугорок эрекции.

Позабыв о том, что находятся в офисе, они отдались любовной лихорадке, раздевая друг друга, страстно целовались, выплескивая скопившееся напряжение. Настя тоже очень соскучилась по Филу, хоть и ни за что бы, не созналась в этом. Она бы никогда и не унизилась, первой приехав к нему, но больше не могла бесполезно терзаться сомнениями и беспрестанно хвататься за телефон.

— Девочка моя, — прохрипел он, чуть отпрянув, и обласкав её глазами — в бюстгальтере и расстегнутых брючках, и вновь, как жаждущий, приник губами к ложбинке грудей. — ты не представляешь, как я скучал по тебе…

— Докажи, — простонала Настя, взявшись за ремень на его штанах и торопливо вытягивая из пряжки.

И тут открылась дверь, сначала раздался изумленный возглас Наташеньки, которая попятилась, безуспешно пытаясь выпроводить неожиданного посетителя, а потом громогласный рёв Сергея:

— Что здесь такое творится?! Филипп, черт тебя побери, ты совсем спятил, устраивать оргию чуть не на виду у своих подчиненных?!

Они замерли, глядя друг другу в глаза, и боясь шелохнуться. Ася съежилась, дрожащими пальчиками подхватила свои брючки, чтобы быстро поддеть, и с ужасом подумала — сейчас грянет настоящая буря. Ведь Сергей пока не догадался, кто с Филом, но прятаться уже бессмысленно.

Филипп деловито вернул ремень на место, и подал Асе свитер.

— Пап, тебя не учили, что врываться без разрешения это плохой тон? — не оборачиваясь, бросил надменно.

Сергей обошел стол, и, поймав затравленный взгляд девушки, часто заморгал. А потом, держась за левую сторону груди, начал оседать, что-то нечленораздельно хрипя. Настя оттолкнула Фила, и ринулась к отцу, испуганно заглянула в его побелевшее лицо.

— Папа, я тебе всё объясню. Это не то, что ты думаешь!

В его глазах отразилась вся гамма эмоций — от отвращения до страха, и он обмяк, распластавшись в кресле генерального директора фонда…

Глава 23

Потоптавшись у двери библиотеки, Ася тихонько толкнула её и вошла. Сергей любил проводить здесь время, особенно вечерами — тишина тут царила абсолютная, звукоизолированные стены не пропускали ни малейшего шума улицы или дома. Среди множества книг, старых, в потрепанных обложках или в новых переплетах, он чувствовал себя уютно, и мог часами сидеть в любимом кресле — качалке, думая над делами.

Сегодня девушка ощущала неловкость, и острую, буквально физически повисшую между нею и отцом отчужденность. Она долго и мучительно размышляла, как рассказать Сергею правду, чтобы при этом не пострадали его отношения с Еленой, ибо не желала становиться причиной разлада.

Но без жертв всё же не обойтись, теперь, когда отец (она по-прежнему так воспринимала человека, который её практически вырастил и очень любил) застукал их с Филиппом в весьма недвусмысленной обстановке.

— Папа… Мы можем поговорить? — негромко позвала Настя, встав у стены, и нервно теребя прядку волос.

Он не оглянулся, продолжая читать. На коленях у него дремал большой персидский кот, и Ася вздохнула. Даже этому толстому нахалу достается больше тепла и ласки, нежели ей!

— Папа…

— Я тебя слушаю. — бросил он холодно, и от тембра его голоса могли замерзнуть цветы на подоконнике.

Девушка сделала нерешительный шаг к мужчине.

— Просто выслушай меня. Пожалуйста!

— Присядь. — оторвавшись от книги, пригласительным жестом махнул в сторону глубокого кресла он, и взглянул на дочь поверх дужки очков.

Она села, прямо глядя ему в глаза. Сергей вопросительно взметнул брови.

— Ну-с… Говори.

Эта его отстраненность и показная ледяная манера держаться мешали Насте. Она, конечно, не рассчитывала на довольно радушный прием, но надеялась, что сможет повлиять на отца, как было доселе. Теперь уже не была в этом уверена, и начала издалека:

— Обещай мне, что, когда узнаешь обо всём, прежде хорошо подумаешь и всё взвесишь, а потом сделаешь выводы! История эта очень тяжелая, но я считаю, что ты имеешь полное право её знать.

Бизнесмен хмыкнул.