Танцуя с девственницами

– Сначала думала, что всегда мечтала об этой минуте, – сказала Мегги. – Моя дочь вернулась ко мне. Но все было не так. – Она перевела взгляд с Тэлби на Купера. – Сплошь и рядом надеешься на одно, а получаешь другое, так ведь? Поэтому лучше вообще ни на что не рассчитывать. И не питать слишком больших надежд. Нет ничего хуже, чем когда твои надежды оживают, а затем снова разбиваются. Это очень больно. И может окончательно опустошить.

Ей дали прийти в себя, и пленка минуту-другую крутилась в тишине.

– Что именно хотела Роз? – спросил Тэлби.

– Моя дочь видела, что меня можно использовать.

– Каким образом?

– Ей нужно было место, где можно остановиться, – удобная база. Это ее слова. А мой дом расположен намного ближе к тому месту, куда ей нужно было попасть. Намного ближе к Рингхэмской пустоши.

– Она рассказала вам, что собирается сделать?

– Да, рассказала.

– И как вы отнеслись к ее планам?

– Ирония судьбы в том, что, по-моему, скорее всего, я отреагировала на ее планы так же, как Дженни Уэстон, а может, и еще сильнее. Я сказала Роз, что она сумасшедшая, что задуманное ею – это преступление и дело опасное. Мы разругались. Конечно, я говорила всякие глупости. Много глупостей. Наверное, еще и потому, что я просто не знала, как должна вести себя мать. Мне никогда не приходилось учиться на собственных ошибках в отношениях с дочерью, вот я и умудрилась сделать их все за один раз, что вылилось в крупную ссору. В общем, я сказала ей, что я против и не позволю ей так поступить.

– Похоже, Роз не понравилось, что вы указываете ей, что делать.

Мегги улыбнулась:

– Это мягко сказано. Было очевидно, что она отправится на Рингхэмскую пустошь вопреки любым моим доводам. Она весьма болезненно отнеслась к моим замечаниям, и все ее обиды вылились наружу. И мои, конечно, тоже. Видите ли, Роз считала, что я ей много чего должна. И я вдруг обнаружила, что не в силах больше спорить с ней. Потому что, как вы понимаете, она была права. Вряд ли я действительно могла чем-либо расплатиться с ней за то, что бросила ее.

– Так вы позволили ей убедить себя…

– Да, в какой-то момент я растерялась. Конечно, следовало настоять на своем, запереть ее в квартире… да все, что угодно. Теперь я это понимаю. Но она сказала мне, что, если бы я была настоящей матерью, я постаралась бы разобраться в том, что она намерена предпринять, и поддержала бы ее в деле всей ее жизни. В общем, что, будь я настоящей матерью, я пошла бы с ней. А потом она добавила, что я – единственный человек, кто может помочь ей избежать опасности. Что мать поступила бы именно так.

– И вы согласились?

– А что я могла сделать? – пожала плечами Мегги. – Да, я пошла с ней.

Купер посмотрел на Тэлби, но старший инспектор только кивнул. Он сам был отцом. Купер мог лишь догадываться, насколько трудно оставаться и наблюдать, как твое дитя уходит от тебя навстречу опасности, когда все твои инстинкты побуждают тебя удержать и защитить его. Насколько сильнее это чувство должно было проявиться у Мегги, лишь недавно открывшей его для себя? Она наконец обрела свою дочь, и, получается, лишь для того, чтобы снова потерять ее. Само собой она никак не могла остаться и смотреть, как Роз уходит одна.

– Да, я довезла ее до Рингхэма, – сказала Мегги. – Мы обе так злились друг на друга, что в машине не обмолвились ни единым словом. Я проехала весь Матлок и только тогда заметила, что забыла включить фары. Когда мы добрались до Рингхэма, то оставили машину в деревне, а сами направились к башне. Роз сказала мне, что это место встречи, в котором мне следует дожидаться, пока она не вернется с фермы. Я не хотела просто сидеть и ждать. Ожидание хуже всего. С другой стороны…

– Да?

– Ну, существуют же и другие инстинкты.

– То есть вы не могли позволить себе, чтобы вас слишком глубоко втянули в преступные действия? – уточнил Тэлби. – Так?

– Понимаете, против такого положения вещей восставало все, чему меня учили. Все мои представления о жизни. Как я могла? Я и так уже рисковала. – На мгновение на лице Мегги появилось умоляющее выражение. – Вы понимаете, о чем я говорю?

Купер отвел глаза. В конечном счете Мегги оказалась перед выбором, который было невозможно сделать. Она ждала у Хаммондской Башни, разрываясь между страхом за безопасность дочери и ужасом перед тем, что Роз делает там, на темной пустоши. Она не хотела ждать здесь, но не могла и уйти. Внутри нее боролись два сильнейших инстинкта, и, разумеется, она, беспомощно вглядываясь в темноту, расхаживала взад и вперед у подножия башни и курила сигарету за сигаретой. Купер представил, как она отбрасывает окурок за окурком и они горящими точками улетают в ночь. Сколько сигарет выкурила Мегги, пока ждала? Уступ у подножия башни был усеян сигаретными окурками.

– А что именно собиралась сделать Роз? Она вам рассказывала?