Танцуй со мной в темноте

Аня поднимается на носки и шепчет дрожащим голосом:

– Никита…

Оставляю микрофон на барной стойке и прижимаю к себе малышку, потому что ее реакция пугает. Да еб твою мать! Снова слезы?! Можно где-то воду перекрыть?

– Ну че ты ноешь опять? Хуже, чем твой любимец, эту песню исполнить нереально, так что не надо…

– Ты идиот? – смеется она сквозь всхлипы.

– Ревешь ты, а идиот я? Железная логика!

Меня начинает колотить странное предчувствие или чувство. Не могу его понять, не получается расшифровать.

– Никита, – Аня трется холодным носом о мой, ударяя в губы сбивчивым дыханием, – я тебя…

Это даже не нож в сердце. Это тысяча ножей во все тело, пропитанных смертельным ядом.

– Я знаю, – набрасываюсь на ее губы.

Поцелуй перетекает из яростного в отчаянный, в страстный, а следом в чувственный. Хаотичные движения рук, пальцы путаются в пуговицах рубашек. Пытаемся сорвать одежду друг с друга наперегонки. Разум выходит на перекур, оставляя резвиться все чувства, что боялись ему противостоять.

Падает стул. Из колонок играет музыка, но я слышу лишь свое рычание, ее стоны, шорох одежды и треск ниток. Прижимаю Аню к барной стойке, удерживая за бедра. Она запрокидывает голову и громко вскрикивает после первого толчка.

Этого мало! Хочу услышать еще!

– Да! Никита! – Аня царапает мою спину.

Преград больше нет, страха тоже. Только она. Только сейчас. Так остро и жестко. Свет в глазах, эхо ее громкого голоса, выкрикивающего мое имя. Держаться практически невозможно, вибрации бегут по телу. Аня сжимает меня и содрогается, обжигая душу, и я впиваюсь пальцами в ее бедра, теряя себя.

– Дома будет подольше. Ты дразнила меня всю ночь, – хриплю я, тяжело дыша, и осторожно опускаю ее на ноги.

– Великий Клим так сильно хочет меня? – хихикает малышка, но я слышу в ее голосе что-то еще.

Аня прижимается ко мне так крепко и жадно, словно боится отпустить. Незамедлительно отвечаю на ее объятия, вдыхая крышесносный запах ее волос.

– Аня, в чем дело? – не мешкаю с вопросом, мне надоели ее заскоки.

– Я…

Обхватываю ее лицо, заставляя посмотреть мне в глаза:

– Говори.

– Я боюсь потерять тебя. Так сильно, что… – она зажмуривается. – Знаю, что это глупо. И что я достала тебя, но это не поддается контролю. Прости…

Меня рвет на части от того, что я вижу ее такой. Каждый раз. Каждый гребаный раз! Ей больно. Ей страшно. И в этом виноват я.

– Черт возьми, Аня!

– Все-все… – она пытается отстраниться и отворачивает голову. – Нормально. Я в порядке. Наверное, слишком сильный оргазм был. И ты пел мне… И все это…

– Посмотри на меня! – приказываю, едва сдерживая эмоции, которые пугают меня самого. – Посмотри, Аня!

Ее синие глаза, полные слез возвращаются к моему лицу. Желчь встает поперек горла, нервы рвутся, превращаясь в оголенные провода.

– Я здесь. Рядом с тобой. И это то место, где я хочу находиться. Я не собираюсь бросать тебя и не играю. Все это правда. Ты моя. Моя, Никитина. Поняла?! И я буду с тобой столько, сколько ты сама позволишь.

Мысленно вкладываю тот самый нож в ее ладонь. Надеюсь, Аня будет держать его крепко, и ее рука не дрогнет, когда придет время. Я должен это сделать. Должен пообещать самому себе, что уйду снова, если она попросит. Что не буду пытаться сломать ее для себя. С этим трудно смириться, но я готов. Она мое единственное настоящее доброе дело. Единственное действительно важное. Оно не спасет меня, не перекроет все, что я натворил, но может спасти ее.

– Я хочу навсегда, – надломлено произносит Аня.

– Решать тебе.

– Ты всегда все решаешь сам.

– Не в этот раз, но Аня… Не забывай, кто я. Я не смогу притворяться, даже ради тебя.

Вот мой предел. Я готов на все, но стать кем-то другим… Это нереально. Если ей не подхожу я такой, то значит не подхожу вовсе. Я готов работать над этим дерьмом с доверием и пониманием, это все решаемая фигня, но изображать кого-то только лишь потому, что она хочет услышать или увидеть что-то определенное, играть роль… Нет! Ахулиард раз нет. Я хочу сделать ее счастливой, но только лишь будучи собой. И я сделаю это, если она не лжет сама себе, не лжет мне о своих чувствах.

– И не надо, – отвечает Аня ласково. – Просто… Поехали домой.

Глава 12

POV Аня

Не могу точно сказать, что происходит, но… Все настолько круто, что даже страшно. Следующие несколько дней похожи на сказку. Если быть совсем честной, то скорее на сказку для взрослых, и все же… Это что-то волшебное и сумасшедшее в одном флаконе. Мы с Никитой пара. Напряжения и недоверия все меньше, разговоры становятся длиннее, а слова откровенней. Никита, конечно, все еще обходит стороной тему семейных проблем, и я стараюсь не наседать, чтобы не разрушить равновесие, что с таким трудом было поймано. Правда, страх никуда не исчезает. Наоборот, чем крепче становятся наши отношения – тем он сильнее.