Танцуй со мной в темноте

– Меня, Никит. Теперь мне этого недостаточно. Ты уедешь через… Сколько? Я даже этого не знаю. И не узнаю, потому что ты не скажешь. Зачем ты устроил эту поездку? Зачем здесь Матвей? Что ты делаешь? Я не понимаю… – Аня растерянно качает головой.

– Тебе нужны обещания?

– Мне нужна ясность, хотя бы немного, чтобы я не боялась закрывать глаза, – она шумно вздыхает, сдерживая эмоции. – Я хочу, чтобы со мной и моими чувствами считались, а не сбегали при первых трудностях, выключая телефон.

Аня кромсает меня одним лишь взглядом, в котором я вижу боль и тысячи сомнений, и когда эти сомнения возьмут верх… Она уйдет сама, это лишь вопрос времени. Так к чему столько заморочек? Почему нельзя жить здесь и сейчас? Завтра может и не наступить вовсе, и я этого не боюсь, но это мой выбор, не ее.

– Тогда ты знаешь, к кому тебе нужно идти.

– Да… Знаю… – сухо отвечает Аня.

Но первым ухожу я, потому что мне нужна сигарета и… Лопата или топор. Вот мы и поговорили. Охеренно, сразу так легче стало, прям не могу. Прикуриваю сигарету, прячась в тени зеленого плюща. Жаркий влажный воздух смешивается с горьким дымом, но во рту все еще чувствуется ее вкус. Делаю еще одну затяжку. И еще.

Впервые за долгое время реально жалею о своем поступке. Изначальная идея, не встречаться с ней, была правильной. Лучшей для нас обоих. Так почему бы не крутануть все в обратную сторону и не выбраться из этого дерьма? Пусть песик Ане поет песенки про любовь и вечное счастье, а я займусь действительно важными делами.

Делаю шаг к машине и достаю из кармана ключи, но громкий вскрик, точно пуля в затылок. Что-то сжимается в груди, мешая пошевелиться.

Ее голос.

Кричала Аня.

Возвращаюсь на задний двор, сканируя взглядом пространство. Никитина стоит под вишневым деревом, а рядом с ней перепуганный Матвей. Малышка скрючивается, опуская голову, и прижимает запястье к губам. Плечи подрагивают. Смеется? Плачет?

Слышу щелчок, в глазах темнеет. Прихожу в себя, уже глядя на то, как Матвей валяется на земле. Он пытается подняться, и я еще раз заношу кулак.

– Никита! Совсем ополоумел?! – кричит Аня, упираясь плечом мне в грудь. – Научись сначала спрашивать, а потом людей бить!

– Хули тут спрашивать? Ты ревешь, а у него на морде написано «всеки мне».

– Я ничего ей не сделал. Просто на цветке была пчела, – бубнит Матвей.

– Что? – смотрю на Аню, потому что не понимаю по-собачьи.

– Меня укусила пчела, – всхлипывает она.

Обнимаю ее за плечи, а второй рукой перехватываю ладонь, всматриваясь в место укуса:

– Жала нет.

– Я его выкусила.

– Идиотка!

– У меня жуткая аллергия. Через десять минут рука опухнет и станет похожа на медвежью лапу!

Матвей поднимается на ноги, и я прижимаю Аню крепче.

– Я отвезу тебя в аптеку, – говорит он

– Нет, Матвей, ты уже выпил пива.

– Кислый, дай мне закрытую бутылку! – щелкаю пальцами.

Друг реагирует моментально. Ловлю холодную стекляшку и вручаю Ане:

– Приложи и поехали.

– Я с вами, – гавкает пес.

– Собаки в моей машине катаются только в багажнике.

– Что?! – напрягается парень.

– Не надо… – вступается Аня. – Никита меня отвезет.

Встречаюсь взглядом с недовольным Матвеем и увожу Аню на парковку. Не могу вспомнить, когда в последний раз так переживал за кого-то. Хотя… Это тоже была она. Всегда она.

– Аня, ты ходячее несчастье.

– А ты псих…

– Да… Офигенная парочка.

– Согласна, – усмехается Никитина сквозь слезы.

Осознание приходит так же мгновенно, как жалит пчела, – я не могу от нее оторваться. Даже если вытащить жало, яд уже попал в организм, и я не хочу лечиться. Готов сдохнуть в этой агонии, только бы она была рядом. Без условий. Просто потому что сама этого хочет.

– Мы проехали уже две аптеки, Никит, – скулит Аня, прижимая бутылку к запястью.

– Будь самураем, малышка. Терпи.

– Куда ты меня везешь?

– Туда, где тебе быстро помогут.

– Че-е-е-рт… Это ж надо было. Тупая пчела!

– Нехер цветочки от всяких блохастых принимать.

– Ты же понимаешь, что ударил Матвея просто так?

– Нет. Не просто…

Выворачиваю руль, заезжая на новенькую чистую парковку частной клиники, и останавливаю машину как можно ближе к крыльцу.

– Это что? Больница? – ошарашенно спрашивает Аня. – Никит, я не умираю. Таблетки было бы достаточно.

– Ты сказала аллергия. Так надежнее. Пошли!

Выхожу из машины, Аня тоже выбирается наружу. Усмехаюсь, глядя на нее:

– Бутылку оставь, алкашка.

Светлый просторный холл встречает прохладой и едва уловимым запахом антисептиков. Народу немного, медсестры бегают туда-сюда. Подходим с Аней к регистратуре, женщина с аккуратной прической поднимает голову и устало улыбается:

– Здравствуйте. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – вежливо говорю я. – У нас тут пчелиный укус. У девушки аллергия и…

– К сожалению, без записи мы не принимаем. Вы можете подождать, если кто-то из пациентов не придет, то врач посмотрит вас, – тарабанит она заготовленную речь.

– Никита, поехали… – Аня дергает меня за край футболки.

Заглядываю за стойку и бегло осматривая стол:

– У вас неплохая тачка. Новенькая «Мазда», верно? Будет так жаль, если она вдруг сгорит. Например, сегодня вечером. Проверьте страховку.