Танцуй со мной

Майкл засучил рукава позаимствованной рубахи. Его мускулистые руки были такими же смуглыми, как у Пако, и, пожалуй, еще более сильными, подумала она. Он таскал полные ящики без видимых усилий и даже разговаривал с Пако на ломаном испанском.

При виде ее изумленного лица у него весело заблестели глаза. Он сказал Пако что-то, чего она не поняла, и кивнул в ее сторону.

Пако Гонсалес обратился к ней с чем-то вопросительно-восклицательно-приветственным. Алексис нервно улыбнулась, не в силах расшифровать такую смесь.

— Эй, приятель, — сказал Майкл на понятном даже ей испанском, — помедленнее. Ты ее совсем запутал.

Пако ответил непринужденной ухмылкой, какой за все время знакомства Алексис у него не видела. И, к огромному ее облегчению, действительно заговорил медленнее. Она с уважением взглянула на Майкла.

Пако объяснил, что содержалось в многочисленных коробках и пакетах. Консуэлло перед отъездом к дочери на побережье оставила подробнейшие инструкции. Алексис не без ужаса подумала, что с таким провиантом можно выдержать долгую осаду.

Но Пако, сноровисто выгружая муку, сахар и рис, объяснил, что это только для предстоящего вечера. Оливкового масла, сообщил он, доставая пластиковую канистру пинты на две, хватит только на неделю. Алексис рассеянно поблагодарила.

Потом Пако показал ей остальные продукты, убрал большую их часть, попил кофе с уже откровенно смеющимся Майклом, настоял на том, чтобы показать ему, где находится лес и как управляться с аварийным освещением, и отбыл, дружелюбно трубя в рожок.

Алексис рухнула на стул. Майкл смеялся.

— Что мы будем делать со всей этой едой? — спросила она.

— Могу посоветовать. Позови гостей, — веселился он.

Получив в ответ пылающий взгляд, он загородился рукой.

— Хорошо, хорошо. Мы сложим все, что может испортиться, в холодильник и будем надеяться, что остальное умнется на будущей неделе. Ведь гости съезжаются тогда?

— Да. Начиная с воскресенья, по-моему. Консуэлло должна была знать. Но почему же Пако привез все это сейчас?

— Насколько я понимаю, — сказал Майкл, подчеркнуто растягивая слова, — никому и в голову не может прийти, что ты здесь с кем-то наедине.

Алексис недоуменно взирала на него.

— Но почему?… — Она замолчала, поняв. — О Господи, — прошептала она и покраснела.

Он ухмыльнулся.

— Они там все думают, что ты очень мила и… старомодна. Пако — так ведь его зовут? — Пако, в общем-то, поздравил меня с удачным выбором.

— О Господи, — повторила Алексис, но уже другим тоном. — Как он посмел? Как ты посмел? Почему ты не объяснил ему?

Майкл громко рассмеялся.

— Кому бы понравилось, скажи я… — произнес он, качая головой; Алексис начала вставать, — что мы приехали вчера и ты была очень усталой? — поспешил закончить он.

Она села.

— Пожалуй, верно, — недовольно согласилась она, чувствуя себя очень глупо. — Почему ты вечно ставишь меня в неловкое положение?

Он рассмеялся по-доброму.

— Как бы мила и старомодна ты ни была, нельзя все время оказываться безупречной. Это вредно для тебя же.

Алексис, еще не вполне оправившаяся от слез, подумала, как хорошо было бы сейчас закинуть голову и зарыдать. Но в конце концов она молча улыбнулась и поблагодарила за совет.

— Не стоит благодарности, — учтиво ответил он, подозрительно весело блестя глазами. — Ну а сейчас помоги мне разобраться с этой грудой еды. А потом было бы неплохо, если бы ты объяснила, что нам надо сделать к приезду остальных.

Алексис начала вставать, но, осознав смысл его слов, изумленно застыла.

— Объяснить тебе?…

— Или ты хочешь, чтобы я проявил инициативу? — предложил он.

Она медленно произнесла:

— Я думала, ты сегодня уедешь.

— Знаю. Ты уже делилась своими мыслями. Но ты ошиблась, — спокойно сообщил он.

Как ни странно, после всей борьбы против его поездки в Испанию Алексис в первую секунду почувствовала облегчение. И только второй реакцией был протест:

— Почему?

Он ответил вопросом:

— Ты хочешь сказать, что не нуждаешься в помощи? — Это был вызов. — Не имея никакого транспорта, кроме «ренджровера»? При том, что тебе надо разжечь все эти камины… не говоря уже о том, чтобы приготовить постели для всех, — и все это практически одной рукой?

У него был решительный и знающий вид. И кроме того, не похоже было на то, что он склонен изменить решение.

Не вполне понимая, почему сопротивляется, Алексис сказала:

— Помощь мне, конечно, не помешает, только не твоя.

Майкл пожал плечами.

— Почему бы нет?

— Но… никто же не знает, где ты.

— Внезапное увлечение, — легкомысленно сказал он.

Алексис всмотрелась в его лицо. Карие глаза были чисты. О чем-то он умалчивает, подумала она.

Ей не страшно было в замке, несмотря на его размеры и древний возраст. Ей ничего не стоило остаться здесь одной и, будь она в норме, приготовить комнаты для гостей Фреда. Но она знала, какой беспомощной делает ее больное запястье, однако до сих пор как-то не задумывалась о том, скольких усилий будет стоить эта работа.

И все же… все же…

— Хотела бы я знать…

— Да? — отозвался Майкл. Лицо, напоминающее орлиное, стало внимательным.

Алексис еле заметно вздрогнула.