Танцуй для меня

При приближении я ловлю перед собой движение, но успеваю рассмотреть лишь ноги, обтянутые синими джинсами, из-за чего делаю вывод, что это его сосед. Видимо, он решил приготовить нам завтрак, на который, впрочем, я уже решила не оставаться.

C Рансомом что-то не так, и хотя я уже сказала себе, что не сдамся при первом же препятствии на нашем пути, его поведение от этого не становится менее странным. По правде говоря, он ведет себя даже страннее обычного. Не знаю, может, у него раздвоение личности или биполярное расстройство^[15] или он на самом деле не очень удачно упал в душевой утром, но мне совсем некомфортно в этой ситуации. Мне хочется вернуться домой, собраться с мыслями и еще раз все взвесить в уме.

— Я нашел ее, когда она слонялась по дому, — рычит Рансом и толкает меня перед собой, когда мы входим в круг отделяющих пространство кухни шкафчиков. — Не хочешь мне объяснить, что она здесь делает?

Нахмурившись и приоткрыв рот, я уже собираюсь возразить, но внезапно мой язык прилипает к небу, когда сосед поворачивается от плиты лицом ко мне.

— Святое... дерьмо. Вас двое.

Я словно попала в "Сумеречную зону"^[16]. Передо мной стоит точная копия Рансома, только одетая, как вышедший из спальни утром Рансом. Быстрый оценивающий взгляд дает мне понять, что это на самом деле те же самые джинсы с низкой посадкой, которые я на нем видела ранее.

Вновь подняв взгляд на Рансома номер два, я вижу те же самые черты лица от изгиба губ до линии челюсти и высоких округлых скул. Все у них одинаковое.

— Черт, — произносит Рансом номер один. — Прости. Я собирался рассказать тебе.

— О чем именно ты собирался мне рассказать?

Мое тело словно застряло в одной из тех машин для смешивания краски, что стоят в малярных магазинах. Я вся дрожу и не могу остановиться. Рансом номер два отпускает меня и отходит в сторону, а я обхватываю себя руками.

Рансом номер один улыбается глупой улыбкой, как будто считает все одной большой шуткой. Но я не нахожу в этом ничего смешного.

Он подходит и кладет руки мне на плечи, прижимая к своей груди и целуя в макушку. Этот жест оказал бы успокаивающий эффект, если бы я так сильно не запуталась. Затем он произносит:

— Джо, это мой брат Ребел. Мы однояйцовые близнецы.

Глава 23

Части пазла наконец-то встают на место. А вырисовывающаяся картина приобретает смысл. У Рансома есть брат. Однояйцовый близнец. Пока мы стоим на кухне и поочередно глядим друг на друга, на меня внезапно обрушивается вся неловкость создавшейся ситуации.

— Боже, — произношу я, прикрывая лицо руками. — Я практически ворвалась к тебе в ванную.

Ребел продолжает хмуриться, и я начинаю считать, что он настоящая задница, если не может простить непреднамеренную ошибку. Если он не хотел, чтобы кто-то вламывался к нему, то должен был закрыть ту чертову дверь.

— Не беспокойся об этом, детка, — приободряет меня Рансом. — Ребел не из стеснительных.

Ненавидящий взгляд Ребела не отрывается от меня, и когда Рансом отходит к плите, чтобы проверить бекон, я неосознанно пытаюсь держаться как можно ближе к нему и подальше от его брата. Вероятно, у каждого из нас где-то есть злой близнец. Для Рансома — это Ребел. Даже его имя ^[[17] , казалось бы, указывает на это.

— Не волнуйся, — произносит Ребел низким, жестким голосом. — Там нет ничего, чего бы она уже не видела. Верно... Джо?

Меня смущает то, как он произносит мое имя, словно смакуя его вкус на языке. Как ни странно, я чувствую, что мое тело отвечает на низкий тембр его голоса, словно он обращается ко мне на более глубоком, интимном уровне. Это, наверное, из-за их сходства. Или, скорее всего, это связано с тем, что передо мной стоит практически тот же самый человек, по которому я схожу с ума.

Рансом бросает на брата раздраженный взгляд через плечо и выключает плиту.

— Перестань смущать мою девушку, Ребел. Я уверен, что она в сильном шоке от встречи с моим двойником, особенно если учесть тот факт, что она не приняла свою утреннюю дозу кофеина.

— Тогда представь, каким шоком было для меня увидеть ту самую женщину, которую я трахал последние несколько недель, этим утром в рубашке собственного брата.

Все останавливается. Время, дыхание, сердцебиение. Я запрокидываю голову одновременно с Рансомом. Он смотрит на меня, а затем на брата, как если бы тот сошел с ума. И это недалеко от истины, поскольку быть не может, чтобы я спала с этим мужчиной.

Этого просто не может быть.

Или может?

Я снова изучаю обоих мужчин. Они совершенно одинаковые, до малейших деталей. Но когда они начинают спорить, я замечаю несколько отличий. Например, голос Рансома звучит мягче, даже когда он злится. В то время как Ребел хрипло рычит вне зависимости от настроения.

Это становится решающим фактором. Я думала, что части пазла наконец-то встали на место? Я ошиблась. Я так сильно ошиблась.

До этого момента я не осознавала, что одна часть отсутствовала — та крайне важная часть пазла, которая завернула все в красивую, аккуратную упаковку.