Танцуй для меня

И он вновь окутан тенями. Я постоянно задаюсь вопросом, почему он ведет себя так. Теперь я догадываюсь, что он просто боится быть узнанным. Профессор в стриптиз-клубе, вероятно, не лучший образ, чтобы произвести благоприятное впечатление.

Я чувствую на себе его взгляд, когда ставлю напитки перед посетителями. Двое мужчин среднего возраста со слегка тронутыми сединой волосами. Они одеты в испачканные краской темно-синие комбинезоны, из-за чего нетрудно догадаться, что они пришли сюда сразу после работы. Многие мужчины так поступают. Приходят сюда, чтобы немного выпить и насладиться хорошим шоу, это помогает им немного расслабиться.

— Как дела, ребята, наслаждаетесь вечером?

Я хватаюсь рукой за спинку стула и немного наклоняюсь вперед, соблазнительно опершись при этом на одну ногу. В таком положении моя задница особенно выделяется, создавая вместе с линией спины соблазнительный изгиб. Рансому нравится такое. Единственное, что ему не нравится, — когда руки другого мужчины касаются того, что принадлежит ему.

Я извлекаю данный урок довольно быстро, когда мужчина, за чей стул я держусь, внезапно обвивает рукой мою талию и с силой хлопает по правой ягодице.

Его улыбка с потемневшими от кофе зубами меркнет в тот же миг, что и моя, когда, толкнув меня в сторону, Рансом занимает мое место.

Я рухнула бы на задницу, если бы он не среагировал так быстро и в последнюю секунду не схватил меня за руку. Повернувшись, Рансом переместил свирепый взгляд своих потемневших глаз на мужчину, на лице которого сейчас читалось нечто среднее между удивлением, злобой и тенью испуга.

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к ней, я вырву твою грязную лапу и засуну ее так глубоко тебе в зад, что ты всю оставшуюся жизнь будешь потирать то, что от нее останется. Ты меня понял? — предупреждающе рычит Рансом, и от его тона даже меня бросает в дрожь.

Мужчина кивает, его глаза широко раскрыты, и он, не моргая, смотрит на Рансома, который выдерживает его взгляд и после нескольких секунд поворачивается ко мне. Его рука по-прежнему крепко удерживает мою, поэтому Рансом легко утягивает меня прочь. Уборные есть только за баром, и я нерешительно улыбаюсь Бернис, чтобы она не вызвала из-за нас охрану.

Страх еще больше охватывает мое существо, когда меня толкают в мужской туалет. Пожилой мужчина стоит у раковины и моет руки, но когда Рансом бросает на него убийственный взгляд и приказывает свалить, тот, не раздумывая дважды, уходит прочь.

Как только мы остаемся одни, я сразу же оказываюсь прижатой к стене огромным, крепким телом Рансома, он словно подавляет меня. Когда он поднимает мои руки над головой и начинает одергивать вверх юбку, пока та не собирается вокруг моей талии, я продолжаю тяжело дышать, но причиной тому является уже вовсе не страх.

— Ты злишься на меня? — задыхаясь, выдавливаю я, пока его пальцы находят мой разгоряченный клитор. Все внутри словно закипает, когда он вводит палец в мою киску, и вскоре мне уже начинает казаться, что я сгорю на месте.

Зарывшись лицом в изгиб моей шеи, он резко произносит:

— Я злюсь на того ублюдка, который посмел прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

Это не совсем ответ на мой вопрос, но думаю, что большего от него я уже не смогу добиться. Рансом зубами царапает мне горло, затем обводит языком ключицы, прокладывая себе путь ниже, к налитой груди. Мне становится трудно соображать, когда он вот так целует меня.

— Мой босс не особо обрадуется, если узнает, что ты выгнал одного из посетителей. Для подобных случаев у нас и предусмотрена охрана.

Издав низкий недовольный рык, Рансом срывает с меня тонкие темно-зеленые трусики, словно они сделаны из бумаги, а затем втискивается между моих бедер. Его напряженный член упирается прямо в мою киску, из-за чего у меня вырывается стон.

— Хреновая у вас охрана, раз они так ленивы и медлительны.

— Они эффективны, когда это необходимо.

— Я только что спас от падения на пол их работника, а после потащил в уборную, предварительно угрожая расправой их клиенту. Прислушайся. — Он делает паузу и склоняет голову набок. В его глазах появляется опасный блеск, когда он смотрит на меня. — Что-то я не слышу топота маленьких ножек, которые спешат на помощь, не так ли?

Я закатываю глаза.

— Это потому, что я предупредила Бернис, что со мной все в порядке.

— Не слышал, чтобы ты проронила хоть слово.

— А ты не знал? Порою женщинам не нужны слова для эффективного общения, — ухмыляюсь я.

— Единственная женщина, с которой я проводил время, пока рос, была моя мать. Думаю, я не сумел овладеть данным мастерством.

Мне нравится улыбка, что расцветает на его лице. Это одновременно мило и возбуждающе и подчеркивает маленькие морщинки вокруг его глаз, которые напоминают о более озорной, беспечной стороне его характера. Он мне нравится и с этой стороны, но прямо сейчас гормоны внутри меня просто бурлят.