Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн

У меня явно не хватало опыта, чтобы сказать, из чего нас подбили. Возможно, из противотанкового ружья одновременно попали в командирскую башенку-рубку и подвеску катков. Мое самочувствие заметно ухудшилось, когда мы увидели, что унтерштурмфюрер Вендорф был весь залит кровью. Очевидно, он был тяжело ранен. Слава богу, оказалось, что ему осколками от разбитого смотрового прибора порезало лицо, но он не был серьезно ранен. Я полагал, что надо покинуть машину, и стал открывать аварийный люк в башне. Когда стало ясно, что Вендорф не ранен, а лишь поцарапан, а техника была повреждена незначительно, мы никак не могли закрыть люк изнутри.

В этот момент возник разговор между Вендорфом и командиром саперной роты. Я хорошо его помню, так как «глупая задница», которой был я, не имел достаточно сил, чтобы закрыть люк. Мое самочувствие и вовсе ухудшилось донельзя, когда люк свалился прямо на руку командиру саперов. Мы оставались недвижимыми на главном оборонительном рубеже. Около нас остановился танк оберштурмфюрера Шютце. Снаряд, выпущенный из противотанковой пушки, попал как раз в смотровое отверстие близ заряжающего. Заряжающий этого экипажа панцершютце Клаус Бюрвених, молодой белобрысый парень, был тяжело ранен.

Оберштурмфюрер СС Шютц у украинской хаты

Теперь я получил приказ перебраться с танка оберштурмфюрера Шютце. Это вконец меня расстроило, так как он был приятелем командира роты, а его наводчик унтершарфюрер Вернер Венд был очень опытным артиллеристом. Но у меня фактически не было времени на раздумье, поскольку танковый клин, возглавляемый гауптштурмфюрером Клингом, продолжал свое наступление. Мы атаковали высоту за противотанковым рвом и почти в мгновение ока израсходовали весь боезапас. Я помню, что с утра до дня мы останавливались три раза, чтобы пополнить боеприпасы. Теперь очень легко посчитать, сколько заряжающие перенесли снарядов и сколько кишок эти снаряды выпустили наружу. Странное чувство в животе меня оставило, но я был физически изможден бесконечным заряжанием 88-миллиметровых снарядов и жуткой жарой, стоявшей в танке. Впрочем, к вечеру себя так чувствовали все заряжающие из экипажей «тигров». В ту ночь мы заснули под открытым небом прямо позади танков».