Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

– Товарищ майор, ваш приказ выполнен, все гаубицы дивизиона противника подавлены. Нанесены большие потери в живой силе противника.

– Видел, сержант. Всё видел. Молодец. Передай экипажу мою благодарность. Когда выйдем к своим, весь экипаж за уничтожение вражеского гаубичного дивизиона будет представлен к наградам.

– Служу трудовому народу! – вытянулся тот.

– К машине, грузовик подъехал, – велел я сержанту и, пока тот перебирался в свой танк, велел Салову трогаться. Мы возглавляли колонну.

Я оставался в открытом люке на башне своей машины, пока танк двигался вдоль опушки, возглавляя колонну. За нами шёл танк Егорова, за ним – гружённый боеприпасами и продовольствием ЗИС с прицепленной ротной полевой кухней. В лагере Злобина их много осталось, уходя, забрали только три, вот я и решил одну прибрать. Чего им стоять? Тем более время, чтобы забрать кухню и загрузиться припасами, было, пока мы артиллеристами занимались. Конечно, народу у меня не так много, чтобы использовать кухню, но это всё на будущее. Планировать его надо, что я и делал.

Подсвечивая фонариком карту, я определялся на местности и командовал Салову, куда двигаться, зорко поглядывая в темноту ночи. За зону уничтоженных постов мы уже ушли, тут посты не тронутые. Башня развёрнута в их сторону, чуть что, жахнем осколочным на вспышки выстрелов, но посты молчали, видимо, сообразили, что идёт бронетехника. Жить хотят, это они молодцы. Перед нами метрах в тридцати, осматривая дорогу, катился мотоцикл. Это на случай, чтобы мы в какую яму не свалились сослепу-то. Дистанция между техникой была метров пятьдесят, чтобы успеть встать и не врезаться друг в друга.

– Поворот на одиннадцать часов… Так держать. Сбрось скорость до малой… Всё, стоп. Приехали. Глуши двигатель.

Мы встали метрах в тридцати от края низины, где находилась миномётная батарея, именно так её определили пограничники, обнаружив боевые позиции. Правда, оставленные. Остальная техника подошла ближе и встала за кормой моего танка. Отсоединив штекер ПУ, я перекинул ноги наружу и стёк, как вода, на землю. Это высший шик танкистов, только опытные кадровые так могут делать. Когда вокруг наступила тишина, все заглушили двигатели, я велел подбежавшему Егорову:

– Выстави наблюдателей. Чтобы во все стороны смотрели, а мы пока прогуляемся до миномётов. – Продолжая двигаться к позиции миномётчиков с фонариком, я не выдержал и крикнул: – Курлыкин, где ты там? Мне тебя долго ждать?

– Бегу, товарищ майор. Я тут в ямку какую-то упал.

Сержант действительно быстро возник рядом, придерживая висевшую на плече винтовку, и тут же с криком ужаса отпрянул в сторону, когда в лучах света блеснуло несколько испуганных глаз. Да я сам моментом упал, где стоял, приготавливая автомат к бою, а Лосев, который должен был остаться в машине, но всё же догнал меня, стал целиться из своего карабина в сторону неизвестных.

– Кто такие? – громко спросил я. – Лосев, ну-ка приготовь гранату.

– Есть гранату, – откликнулся тот. Гранаты у него не было, в танке оставил, так что мы оба играли.

– Свои, что ли? – услышал я вопрос неизвестных.

– Кому свои, а кому и нет, – буркнул я и громко скомандовал: – Командир, ко мне, остальные на месте!

Со стороны неизвестных послышалось шевеление. Я осветил фонариком низину, чтобы определить, кто там и сколько их. Оказалось с два десятка бойцов и командиров, что укрывались у миномётов. Раненых вроде не было. Выдав свою позицию кратковременным включением фонарика, я сместился в сторону, но неизвестные всё же прислали командира. Услышав приближающийся шорох травы под чьими-то шагами, я скомандовал:

– Подойдите ближе. Доложитесь, кто вы, и что делаете возле наших миномётов?

– Ваших?! – явно возмутился неизвестный командир. – Эти миномёты нашей батареи.

– Да ну, и где вы были целый день, пока мы их себе присматривали? – в моём голосе звучала откровенная усмешка.

Я уже понял, что это действительно свои, встал с земли и отряхивал комбинезон, поправляя висевший у бока автомат. Силуэт неизвестного в командирской фуражке нехотя ответил:

– Мы были вынуждены отступить, когда появились немцы. При отступлении нас встретил неизвестный полковник, наорал, чуть не расстрелял меня и приказал вернуться на боевую позицию. Мы вернулись. Что делать, пока не знаем.

– Зато я знаю, – откровенно радуясь такому пополнению, ответил я. – Командир манёвренной группы майор Корнев. Представьтесь.

– Командир миномётной батареи двадцать седьмой стрелковой дивизии лейтенант Погорелов.

– Двадцать седьмая… – припомнил я. – Это ведь вроде третья армия?

– Так, товарищ майор.

– Предъявите документы, лейтенант.

Изучив предоставленные документы – они были настоящие, – я осветил морщившегося лейтенанта. Молодой совсем, похоже, только из училища. Приняв решение, я протянул документы обратно.

– Лейтенант, с этой минуты ваше подразделение поступает под моё командование. Вы вольётесь в мою группу. Доложитесь о личном составе, вооружении и припасах.