В окопах бойцы, уже отбоявшиеся вроде всего и вся, глядя на движущийся вал, слегка струхнули — а если не остановится. Но как же приятно и радостно было смотреть на то, что творилось на немецких позициях.
Стена огня слегка прихватив нейтральную полосу, вдруг пропала. И все оглохшие от такого шума, вдруг услышали рев танковых моторов и наблюдали не вероятное и прекрасное в своем проявлении зрелище — танковая атака. Причем танки были свои и их было не вероятно много.
Все повыскакивали из окопов и траншей, и смотрели во все глаза на проходившую мимо них, в наш тыл, огромную по первому впечатлению, бронированную колону с вкраплениями конников и автомобилей. Все в не обычной расцветке, с бойцами прекрасно экипированными и самое главное, с каким то уверенным одухотворенным взглядом.
Мимо проходила, как бы другая, хотя и вроде своя армия. И распрямлялись плечи и менялся взгляд, появлялась железобетонная уверенность в себе и Победе.
У вышедших на свежий воздух встречающих остановился, вроде и наш, и какой то он как не наш, танк. Выскочивший из люка и шедший с докладом к ним командир был прерван и смят в объятиях маршала Буденного.
Встречающие, с удивлением прислушиваясь, слышали слова — сынок, кони, Москва, Сталин. При этом ни чего не понимая, но на всякий случай делая для себя оргвыводы.
У дивизионного особиста смотревшего на проходившую колону мимо, причем не меньше чем бригадную, мелькнула мысль — ага, фильтр — такие сами кому хочешь фильтр сделают.
Мы вышли. И глядя на «голодные» взгляды встречающих армейцев, я представлял какая адская, но интересная работа мне предстоит, но в начале — в начале, корпус. Ну а дальше будем как говорится посмотреть. Живы будем не помрем…
Конец первой книги