Танго втроем

Маргарита… ее образ в моем воображении постепенно обрастал плотью, приобретал характерные черточки. Я заходила то с одной, то с другой стороны к своей героине, присматривалась, можно даже сказать, принюхивалась, но все еще недоверчиво, сохраняя некоторую дистанцию. Наши репетиции пока не сдвинулись с чтения по ролям – или, как предпочитают говорить многие, с «застольных читок». Я билась над эпизодом, когда Маргарита сидит на скамейке в Александровском саду. Мимо проходят люди, мужчины окидывают ее оценивающими взглядами. А Маргарита на них – ноль внимания.

Какой-то молодой человек, покосившись на хорошо одетую, интересную женщину, решился присесть на скамейку рядом с ней, но она так мрачно поглядела на него, что он тут же вскочил и быстрым шагом удалился. А героиня подумала: «Почему, собственно, я прогнала этого мужчину? Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного…»[8]. Маргарита понурилась и вздохнула. И тут она меняется в лице, вспомнив свое утреннее предчувствие – сегодня что-то произойдет. «Да-да, случится!» – восклицает она про себя.

Из-за этой сцены у меня даже произошла ссора с режиссером – поначалу он хотел, чтобы Маргарита говорила этот внутренний монолог громким голосом. Я возражала.

– Да кто здесь режиссер? Я или вы?

– Но ведь мы находимся в процессе работы над ролью, – не сдавалась я.

Он иронически фыркнул:

– Ну что, рассказать смешную историю, которая произошла на съемках фильма «Пан Володыевский»? Там есть такая сцена, когда Володыевский выбивает саблю из ладони Баськи. Игравшей эту роль актрисе это не понравилось, и она предложила, чтобы сцена была изменена таким образом, что это она побеждает Володыевского. Смех, да и только! Кстати, абсолютно правдивая история, мне сам Лонцкий рассказывал!

– Я не предлагаю вам вносить столь кардинальные изменения, всего лишь хочу донести до зрителя внутренний монолог героини…

– Ну-ну, попробуйте…

И я попробовала. К моей радости, он признал, что получилось совсем неплохо. О господи, а если бы он настоял на своем и мне пришлось бы громко произносить: «Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного…»?! Каким тяжким трудом зарабатываем мы, артисты, свой кусок хлеба…

Повсюду таская с собой текст новой роли, я постоянно возвращалась мыслями к Эльжбете. То, что сейчас с ней творится, происходит не без моего участия: может, Мадлена не столько подмяла ее под себя, сколько указала ей дорогу – дорогу к бегству. Когда я с ней познакомилась, она забывалась с помощью бутылки. Теперь посещает костел. Разумеется, это совсем другое, но, опять-таки, не выход. Ну не должна ортодоксальная религиозность стать целью ее жизни – что она, ксёндз или монашка?

Почему я так беспокоилась за нее? Может, потому, что меня продолжали мучить угрызения совести? С другой стороны, разве это моя забота, а не Зигмунда? Но он никогда не оглядывался назад, в прошлое. Как признался в одном интервью, в этом заключался его главный жизненный принцип. На меня он что, тоже не оглянется, если окажется, что мы оба совершили ошибку, вступив в брак? Или он считает, что у нас все должно получиться, потому что я снабжаю его молодыми гормонами?