Танго втроем

Графтон пришел не на пустое место, но это не означало, что он намерен сидеть сложа руки, почивая на лаврах, доставшихся ему от предшественников. Свою штаб-квартиру вскоре после приезда в Прибалтику он перенес из Таллина в Вильнюс, так ему было удобнее осуществлять функции «куратора». Ко времени появления Графтона в этих краях силовые структуры республики уже были в должной мере укреплены надежными кадрами, преимущественно этническими литовцами, принявшими, вслед за президентом, двойное гражданство, США и Литвы. И хотя подобные вещи противоречат федеральным законам, госдеп в данном случае, что называется, дал «добро».

Графтон в этом плане был исключением. У него нет литовских корней, язык, соответственно, тоже не знает. Да ему и без надобности: в администрации президента и в верхушке силовых министерств многие бегло говорят по-английски. К тому же водитель, он же бодигард Графтона, одновременно состоит при нем переводчиком.

Его уход в отставку, равно как и нынешний скромный статус советника, всего лишь тактический маневр, предпринятый в интересах дела. Он, как и прежде, курирует по линии американских спецслужб регион, в который входят страны Балтии и западный анклав России, находясь при этом в самом эпицентре событий.

Местные резидентуры действуют под его патронажем. Без согласия Графтона здесь не может быть проведена ни одна мало-мальски серьезная акция.

Кроме «сообщества», Графтон представляет также в этом уголке планеты интересы весьма и весьма влиятельных персон, осуществляющих щедрое финансирование многих тайных проектов.

Таких, например, как «Baltis ghost»', о существовании которого, равно как и о наличии отдельного приложения к этому сверхсекретному документу, даже в штаб-квартире в Лэнгли знало не более трех человек.

Графтон приехал в приграничную литовскую Ниду в послеобеденное время, когда щедрое в этот первый летний день солнце перевалило через верхушки приморских сосен на западную сторону, где на песчаной полосе пляжа и на склонах дюн было полно загорающих, многие из которых уже не раз отважно окунались в еще не прогретые толком воды Балтики.

Куршская коса, с давних пор, еще со времен Восточной Пруссии, считающаяся заповедным краем, с холмистым, густо поросшим хвойными и лиственными лесами ландшафтом, поделена нынче между Россией и Литвой. Ее протяженность составляет без малого сотню километров, ширина достигает четырех. На литовской стороне расположены несколько курортных поселков, среди которых самым крупным, известным еще с «оккупационных» времен, является пограничная нынче Нида.

Темно-вишневого цвета «Блэйзер» свернул с трассы Смильти-не-Нида-Зеленоградск, но не к заливу, где на берегах подковообразной бухты живописно раскинулись строения Ниды, а в противоположном направлении, к морю. Указателя на развилке не было, но когда они проехали каких-то две сотни метров по узкой асфальтированной дороге, проложенной через хвойный лесок, то наткнулись на шлагбаум, по обе стороны от которого тянулась невысокая, в рост человека, ограда — в землю были вкопаны столбики, между ними натянута «рабица». Таким вот образом был огорожен периметр, внутри которого, окруженное соснами и густым подлеском, находилось двухэтажное здание из белого силикатного кирпича, с решеткой антенн на крыше,

На небольшом щите у въезда, ее не так просто было заметить, была начертана надпись на литовском языке: «Станция наблюдения за погодой и окружающей средой». Возле шлагбаума виднелся еще один щит, но уже больших размеров: «Вход только по пропускам!» И еще несколько щитов с надписями запретительного характера были установлены со стороны моря, где за полоской дюн тянулся нудистский пляж.

«Метеостанция» эта на самом деле была не чем иным, как построенным за счет нового «старшего брата» и для его же нужд Центром электронного слежения за окружающей средой — так что отчасти надпись не врала. Не только оборудование, но и львиную долю специалистов для его обслуживания предоставила американская сторона. Современный технический комплекс позволял «просвечивать» значительную часть территории российского анклава, пеленговать излучение радаров ПВО и ДКБФ, а также записывать переговоры в армейских и флотских радиосетях.

Этот небольшой лоскуток земли, всего в полутора километрах от пограничного терминала, был единственным участком литовской части Куршской косы, где не приветствовали появление туристов.

«Блэйзер» и секунды не задержался у шлагбаума — «стрела» поднялась и тут же опустилась за кормой внедорожника. Водитель направил машину не в сторону здания Центра, а в дальний конец периметра, где, как выяснилось, часть объекта была дополнительно огорожена, представляя собой своеобразный закуток внутри режимного объекта. Одна его сторона, впрочем, из-за скромных размеров всего участка, вьщеленного для нужд Центра, выходила на полоску песчаных дюн и составляла отрезок «Большого периметра».