Танго втроем

Настя дотягивается до рулона одноразовых простыней. Раскручивает на широкую лавку застеленную ковром.

— Ложись.

Эшер садится в изголовье, прямо на пол.

Не вижу его. Но ощущаю присутствие.

Пальцы Насти двигаются по моей спине. Сначала я пытаюсь анализировать, что и зачем она делает. Но логики не нахожу и просто расслабляюсь.

Почему-то им легко доверять. Женькиной породы…

— Ты пойдешь в Кам сегодня?

— Нет. Это галлюциногены?

— Да. И ритмы.

— Эшер. Ева… Она может быть беременна.

— Кыс увидит, если это так. Но ты не волнуйся. Это только грибы. Они безопасны. Как специалист заявляю.

— Специалист?

— ТАМ я анестезиолог. Твоей женщине не страшны грибы. Она и так в двух мирах живет. Как кошки. А ты… Ты живешь в болевом измерении, Олег. Уже очень давно. И физически. И душевно.

— Это так…

Я уже и забыл, когда последний раз мне не было больно. И я градирую только менее или более. Но чтобы совсем не было…

— Твой дух не вмещается в это тело, в эту психику. И ломает их. Это будет продолжаться.

— Что мне делать?

— Выпустить его. Идти в Кам. В свой личный. Своим способом.

— Не понимаю.

— У тебя Ягиня в руках, а ты не понимаешь до сих пор? — смеется.

— Ягиня? — смотрю на свою ладонь.

Женя…

— Почему ты так назвал ее?

— Она видит живых и мертвых. И призвана провожать и встречать. Уходящих и приходящих. На границе Нави и Яви стоит. Не водила разве она тебя туда?

Водила…

— Я думал — лечить.

— Побочный эффект. Она видит дух, может касаться, может пробуждать. Сдувать может с него наваждение и наводить свои мороки. Краёв только пока не видит. Молодая. Вот лет через тридцать пять…

— Не видит…

— Страхов у тебя много. Пустые они. Успокой свой дух. Переведи свое внимание на себя. Тебе не надо контролировать мир. Тебе надо растить свою мощь и мир будет гнуться под тебя.

— А она? Будет?

— Чего захотел… Она не часть этого мира. Но эти твои страхи тоже пустые. Веревки у вас древние. Не в ее силах расплести.

— Устал я Эшер от Ягини этой. У нас же что не день, то битва при Курукшетре. Покоя хочу. Но с ней.

Скрипуче смеется.

— Отдай ее людям, Олег. Поделись. Пусть прикасаются. Тебе же самому легче будет! Спать начнешь спокойно…

— Наверное, я уже и сам это понял. Сложно это.

— Учись.

Ритмы становятся агрессивнее.

— Что делать со снами?

— Ева твоя… — подключается тихо Настя. — Она же… Дример… сновидящая… вот… пусть…

Меня вырубает.

Просыпаюсь один. На улице уже темно.

На часах девятый.

Женя…

Что-то в последнее время часто меня спонтанно вырубает. Это все от систематического недосыпа. Женя постоянно ворочается во сне. Просыпаюсь от каждого ее движения.

Что с ней? Где она?

Как я мог вырубиться?!

Одеваюсь.

Иду к костру.

Женя лежит на расстеленной у костра пенке, головой на коленях Кыс, укрытая чей-то курткой. Напротив два человек играют на варганах. Поодаль сидит еще одна пара.

Кыс что-то очень тихо напевает, закрыв глаза. Их руки соединены лентой.

Спит? Нет. Медленно открывает глаза. Смотрит в огонь. Снова закрывает.

Сажусь рядом.

Температура падает.

— Кыс… — оглядывается на меня. — Отпускай ее. Хватит.

Развязывает ленту, оставляя второй конец на женином запястье.

— Зачем это?

— Видения… Мало ли что увидит. Некоторые пугаются, могут убежать. Лес…

Да уж.

— Ева… — гладит. — Возвращайся.

Женя садится, сонно взглянув на меня. И снова смотрит в огонь.

— Побудь с ней. Я сейчас чая принесу.

Как не вовремя они меня изолировали.

Ведь намерено же изолировали! — доходит до меня.

Что-то он мне важное говорил. В голове ватно…

Приносит большую кружку.

— Женечка… — притягиваю к себе ближе. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально…

За подбородок поворачиваю к себе лицом.

Лениво моргает.

Пробую чай. Обычный. Теплый, не горячий. Сладкий.

Отдаю ей.

— Попей.

Делает пару глотков.

— Аронов, — подходит сзади Калиновский.

Разворачиваюсь. Жмем друг другу руки. Его кольца врезаются в пальцы.

Садится с другой стороны от неё. Он без куртки. В свитере и спортивном жилете.

— Где летала?

Переводит на него взгляд.

— Твой кам не удался.

— К сожалению.

Женя ложится головой мне на плечо. Закрывает глаза. Он разглядывает ее профиль.

— Кирь… Возьми куртку. Замерзнешь.

— Вернулась! — ухмыляется. — Заботушка моя.

— Моя.

Поправляю его.

— Да? — хмурится. — Женя мне рассказывала, что это не первая ваша встреча с видящими.

Ах, как много ты отдала ему «нас», Женечка. Зачем?… Что он еще знает о нас? Информация это сила. Ты наделила его ей.

— Не первая, — киваю на автомате.

— И в прошлый раз тебе сказали, что ты не удержишь в руках этот огонь.

— Было.

Действительно было. Случайная встреча в лесу. И действительно мне пророчили это. Обжог тогда ладони углем, неожиданно всунутым мне в руки.

— Не удержал. — хмыкает. — Что сказали в этот раз?

— В этот раз я сам — огонь. Не раздувай.

— Всё детство мечтал стать пожарным.

— Калиновский… Что ты такой нежный? — закатываю раздраженно глаза. — Хватит облизывать меня. Есть чем — кусай.

— Подожду пока…

— Чего?

— Ошибки.

— Мужчины… — предупреждающе. — Я ревную. Хватит.

В проеме шатра стоит Кыс смотрит на нас и я вспоминаю, что хотел от нее.

— Спасибо за хлеб, Солнце.

— Кушай на здоровье. Есть сигарета?

Калиновский протягивает ей.