Танго втроем

— Машинку!

Ладно… Переворачиваюсь на живот, забираю протянутый красный фломастер, рисую в несколько линий машинку.

— Неправильно… Это не синяя.

— Но ты же дала красный.

— Нарисуй красным синюю…

— Ася…

— Машинку, машинку! Ну пожалуйста…

Рисую еще одну.

— Это не синяя!

— Нельзя нарисовать красным, синюю машинку…

— Можно! Мама умеет!

— Мама… Мама умеет всё! Жень…

Заглядывает.

— Ася хочет от меня невозможного.

Переводит взгляд на Асю.

— Нарисуй мне синюю машинку, — та бежит к Жене.

Женя делает несколько взмахов красным фломастером на весу и Ася довольно разглядывает рисунок, закусив язык.

Нет, мне просто интересно!..

— И в чем же соль? — заглядываю в листок. — Машинка КРАСНАЯ.

— «Синяя машинка» — это папин универсал. Ты нарисовал седан и грузовик.

Мой мозг сломан.

Падаю обратно на спину.

— Огонёк, дай Олегу уснуть, — шепчет ей Женя. — Пойдем со мной посуду мыть?

Ася и посуда! Ну вообще супер!

Но в комнате никого.

Закрываю глаза… Переворачиваюсь на живот.

Отключаюсь.

— Ася! — женин испуганный шепот. — Только не ремень!

Чувствую, как по коже скользит какое-то теплое мокрое перо. Открываю глаза. Две маленькие коленки на уровне моего лица.

Ася…

Ремень!?

Поднимаюсь на руках, встречаясь в ней взглядами.

— Я тебя разукрасила.

— Здорово…

— Олег, прости, я была занята и… — Женя. — Папа ей разрешает так…

Разглядываю в зеркало свою расписную спину. Мой замшевый светлый ремень выжил. Удивительная удача!

— Красиво??

Внимательно рассматриваю Асино довольное лицо. Добавить ухмылочку и…

Краешек ее губ медленно дергается в сторону. Закатываю глаза. Нет, в роддоме точно не подменили!

— Спасибо, что не скальпелем. Я в душ…

Женя стоит в проходе. На ее лице тоже расцветает ухмылка. И даже на одну сторону с Асей.

— Женечка… Освободи мне полку под вещи.

Ухмылка медленно стекает с лица.

Чтобы не разводить дебаты, ухожу в душ.

И бритву надо прихватить, — провожу ладонью по челюсти. — Исколю мою девочку…

Женя приносит полотенце.

— У тебя есть лезвие?

— Наверху… — достает новую пачку.

Обернувшись после душа полотенцем веду станком по коже.

— Ты что делаешь? — заглядывает Ася, внимательно рассматривая процесс

Замыкать двери! — напоминаю себе. — Когда живешь один эта функция напрочь атрофируется.

— Ася! — требовательно зовет Женя.

И лосьон для бритья…

Споласкиваю с лица остатки пены.

Курить хочется. Но при ребенке мы не курим. Выйти прогуляться?

Женя гладит мою рубашку.

Захватив какие-то игрушки Ася убегает к себе.

Попробовать обсудить еще раз вопрос с переездом?

— Женечка…

— Не нравится мне твой вкрадчивый тон.

Еще бы!

— Да. Я сразу хотел обсудить это. Но ты нервничаешь… и…

Отдает рубашку.

— Еще немного влажная.

— Пойдет. Спасибо…

Застегиваю пуговицы.

Сзади слышны шлепающие частые шаги Аси, неуверенно затухающие на входе.

Мы оглядываемся с Женей одновременно.

В моей жизни было много страшных ситуаций. Всяких…

Но можно ли как-то классифицировать ситуацию по степени ужаса, когда…

Девочка… Маленькая дочка твоей любимой женщины…

Ася стоит с распахнутыми «жениными» глазами. Абсолютно молча. Ее светлое платьице пропитано темной алой кровью по пояс и продолжает на глазах напитываться ниже. Нижняя часть лица сплошная кровавая маска.

В руках бритва…

Моя…

Шпингалет. Не закрыл. Опять.

Мы срываемся одновременно, падая перед ней на колени.

Что отрезал себе этот ребенок!?

Молча крутим ее лицо, пытаясь понять откуда столько кровищи.

Губы… по всей видимости губы…

— Я убью тебя, Олег.

— Попозже.

Женя на удивление хладнокровно держится.

— Неси аптечку, Жень.

— Откуда столько??

— Губы…

— Ася открой рот.

Внутренняя поверхность нижней губы вспорота.

Окей… Крови много, опасности нет.

Женя садится рядом, доставая бинты и перекись.

Ася в шоке просто стоит.

Если она в Женю, то сворачиваемость у нее хреновая…

— Твоя группа крови?

— Нет.

— Хорошо…

Платье уже насквозь.

— Ась… Давай ротик пополоскаем?

— Это что мамуля?… — оживает она, рассматривая платьице. — Краски?

— Ничего страшного. Это просто кровь, Ася. Помнишь… я тебе рассказывала?

Что она несет? Напугает еще больше.

— Женя… — предупреждающе одергиваю ее я. — Напугаешь…

Стреляет в меня гневным взглядом.

— Не бойся и она не напугается.

А я боюсь… Нет, с Асей все будет хорошо. Обошлось легким испугом. Слизистая заживает быстро. А вот со мной — не факт.

— А откуда она, мамуля?..

— А откуда она бывает, ты помнишь?

— Когда поранишься… Я поранилась?

— Да. И надо пополоскать ротик.

— Ладно…

Женя поливает ее губы.

— Щипит… — начинает хныкать Ася. — Фу… соленое… горько… Фуууу…

Отплевывается.

— В ванную заходить без меня НЕЛЬЗЯ.

На место смытой крови тут же натекает новая.

Ну трэш…

Вытягиваю из пальцев Аси бритву.

Уношу.

Как она могла достать!?

В ванной перед раковиной стоит стул на нем маленький стульчик.

Понятно.

Изобретательна…

Как мы не услышали?

Как еще не загремела со всей этой конструкции — вот где была бы жесть — батареи, ванна, стиральная машинка. Как они вообще выживают, эти маленькие чудовища!?

Закрываю ванную на шпингалет. Возвращаюсь, с мокрым полотенцем.

Ася уже стоит в одних трусиках.

Отдаю полотенце Жени.

— Женечка…

— Не вздумай извиняться, Олег. Посмотри на платьице…

— Красный.

— Да. И закрыли тему.

— Но…