Танго верано

Дарея перекатила тяжелую тушу поближе к двери, пыхтя от натуги.

Раз, второй, третий… уффффф! Что ж ты так отожралась-то? Не будь Дарея из мединцев, не будь она сильнее обычного человека, она бы и вовсе не справилась. Но – вот.

Последний рывок, сеньора выкатывается на крыльцо, а дверь закрывается на засов. М-да.

Лучше и правда удрать в море. Очнется еще, орать начнет… мало ли что?

Дарея махнула рукой и отправилась в подвал. И правильно. Потому что ровно через двадцать минут подъехали полицейские, обнаружили на крыльце сеньору Эскобар и задержали ее. До выяснения.

Мало ли кто тут валяется?

И вообще, начальству надо предоставлять результаты. Или хотя бы побольше вариантов для выбора. Есть кто дома? Привезем – всех!

* * *

Мерседес шла по столице. Тан Мальдонадо галантно поддерживал ее под локоток, рассказывал интересные истории и об улицах, по которым они шли, и о людях, которые там жили…

Мерседес слушала как завороженная.

Мама и половины не знала. А если знала, то ей не рассказывала.

– А это калле Лилия. Знаменита эта улица забавной историей. Жила здесь когда-то цветочница. И так она была хороша, что по преданиям, сам король к ней ездить не брезговал. Еще и букеты для супруги у нее покупал, совмещал приятное с полезным. Но люди у нас злые, недобрые. Позавидовали чужому счастью. Выходит однажды король из дома, а тут – ее величество.

– Ой, – ахнула Мерседес.

– Вот. А его величество не растерялся. Протягивает он супруге цветочки и проникновенно так: «Дорогая, я тебя люблю! Вот, за цветочками заехал!». Опрометчиво, конечно, с его стороны. Окна-то он в спальне закрывать не догадался, вся улица слышала, как ему цветочки продавали. И супруга тоже. А цветочки-то розы. А розы-то с шипами…

– Ой… – Мерседес начала догадываться, что будет дальше.

– Вот и ой… – рассмеялся тан Мальдонадо. – Выхватила его величество розочки, да как треснет ими по супругу. И раз, и второй… а колючие же! Хорошо, глаз не выбила, но жизни его величество все равно не порадовался. С тех пор на этой улице роз нет. Вообще. Торгуют только лилиями. В память о том самом случае.

Мерседес только головой покачала.

– Никогда бы не подумала. Тан, вы столько всего знаете!

– Сеньорита, а хотите мы сейчас свернем в ювелирный квартал? Погуляем, украшения посмотрим?

– Хочу! – загорелась Мерседес. Столица была восхитительна, но и ювелирное дело ее интересовало. Она сейчас временно забросила свои занятия, но это ненадолго! А пока можно и на чужие работы посмотреть! Чтобы понимать, что из ее идей можно воплотить в металле, а что лучше и не пытаться.

– Тогда нам на калле Виатрикс, прогуляемся и мы на месте. Кстати, там есть кафе, в котором подают удивительно вкусный кофе. Не желаете ли?

Мерседес желала.

Как приятно пить кофе, когда никто тебя не называет толстой, когда улыбаются, когда рассказывают разные забавные случаи. И Мерседес улыбалась в ответ.

Она чувствовала себя удивительно живой. И – счастливой.

Да, она отлично понимала, что ее родители мертвы, то есть отец мертв, а мать может еще умереть. Что ее родные подвергаются опасности. Что она сама может быть похищена и убита.

Но кто об этом думает в семнадцать лет? По-настоящему думает?

В таком возрасте ни болезнь, ни смерть не воспринимаются окончательными. Просто они есть. Но это же не с ними! С Мерседес такого никогда не произойдет, вот! Мерседес была счастлива, а значит – бессмертна. Или она себя так ощущала. И ей было хорошо. По-настоящему хорошо.

И тану Мальдонадо тоже.

Он впервые за долгое время чувствовал себя живым. А оказывается, рецепт счастья такой простой! Не радоваться жизни в одну… гхм, радость. Просто поделиться с кем-то – и счастье удвоится!

Кстати, надо будет купить девушке что-нибудь на память об этом дне. Красивое и золотое. Девушки любят побрякушки.

Зачем?

Да просто так. Не рассчитывая ни на что.

Вот будет лежать у нее в шкатулке колечко или кулон-чик, посмотрит она на него спустя лет двадцать и вспомнит этот день. И порадуется. Даже если самого Херардо уже не будет на свете.

Мальдонадо мог быть каким угодно. Эпатажным, сволочным, жестоким, надменным, коварным… попробуйте, выживите в творческой среде, будучи безобидными маргаритками! Растопчут и сожрут!

Но одно хорошее качество у него точно было.

Если он мог кому-то помочь, без ущерба и вреда для себя, он просто помогал. Не думая ни о пользе, ни о выгоде – ни о чем. Просто так. А если мог подарить радость – он ее подарит.

И красивая девушка улыбнется.

И жить станет немножко легче и приятнее. Много это или мало?

Господь оценит.

* * *

– Я?! ДА Я ТУТ САМАЯ ПОСТРАДАВШАЯ!!! ДА МОЙ СЫН!!! ДА ЭТИ НЕГОДЯЙКИ!!! А ЕЩЕ ЧУДОВИЩЕ!!!

Визг стоял такой, что шатались стены управления.

Амадо схватился за голову.

Казалось, сейчас от давления визга на уши глаза выпадут и по полу покатятся.

Феола сдвинула брови. А потом прошла вперед, остановилась прямо перед орущей сеньорой Эскобар – и легко-легко коснулась ее шеи.

И случилось ЧУДО!

Рот сеньора открывала. А слова вымолвить не могла, так и шлепала губами, как рыба. Большая, глубоководная…